Бывший олигарх Герман Стерлигов стал отшельником
Вместе с красавицей женой и детьми он переселился в глухую деревню прямо с Красной площади
В начале 90-х годов советский миллионер Герман Стерлигов, хозяин первой сети товарных бирж «Алиса», стал символом нарождающегося капитализма. Вторым символом стала его кавказская овчарка Алиса, которая из друга человека вдруг превратилась в непривычное слово «логотип». В те счастливые времена всем нам казалось, что вот-вот скинем мы ненавистный тоталитарный «совок» и заживем как люди. Будем ходить все в белых штанах и отовариваться 120 сортами колбасы. Прошло шестнадцать лет. Постепенно выяснилось, что белые штаны на каждый день - это очень непрактично, вкусной колбасы есть только два сорта: сервелат и докторская. И вообще все это не важно, и только душа бессмертна, а счастье - в детях. Первый советский капиталист Герман Стерлигов в очередной раз стал первопроходцем. Он послал к черту весь «эффективный рынок» и «общество потребления». Расстрелял из нагана телевизор, продал особняк на Рублевке и поселился в глухом лесу на хуторе, к которому даже нет проезжей дороги.
Дорога к дому
Сотовый телефон у отшельника Германа Стерлигова все-таки был и даже работал, хотя на хуторе нет электричества. Меня предупредили, что после пары интервью с коллегами бывший миллионер журналистов не жалует, а прессу считает «бесовщиной». Действительно, первую фразу Стерлигов произнес с металлическими нотками в голосе:
- Что это от меня понадобилось печатному органу Коммунистического союза молодежи?
Но я, не покривив душой, произнес нужные слова:
- Герман Львович, ваш телефон дал мне крестный отец моего сына.
Голос собеседника потеплел:
- Приезжайте, я вас встречу. До меня на машине не доедешь. Только ножками, по родной земле.
Для новой жизни семья миллионера выбрала самый медвежий угол Московской области: Можайский район, до границы со Смоленщиной - несколько километров. От последней грунтовки, где нас ждал Герман Стерлигов, начинаются глухие заболоченные леса. Бывший миллионер верхом на лошади выглядел колоритно и очень по-деревенски. Но мы его опознали по сапогам. Это были не корявые кирзачи из сельпо, а сшитые на заказ шевровые сапожки, которые ничего не весят и не промокают. Картину дополнял кинжал, притороченный к луке седла и ружье-недомерок ТОЗ-106, прозванное в народе «смерть председателя».
Герман Львович был рад и гостям, и удачной сделке, которую провернул прямо на раскисшей дороге:
Бог послал в этот день Стерлиговым: домашние соленья, грибной суп, ключевую воду и парное мясо. На фото: наш корр. Дмитрий Стешин и жена Германа Алена.
- А я пока вас ждал, бычка сторговал, - искренне похвастался нам бывший миллионер. - Десять коров у меня, а покрыть их целая проблема...
Меня предупреждали перед поездкой, мол, пиарится мужик. К выборам небось готовится будущим. Сформирует имидж «миллионера от сохи» к 2008 году и - вперед баллотироваться. Оказалось, что это не так. Пару раз мне приходилось общаться с подобными отшельниками. Настоящий отшельник внимательно слушает гостей. Причем очень долго - других источников живой информации у него нет. Журналисты «КП» не затыкались минут пятьдесят, пока мы шли по перелескам. Рассказывали про друга фермера с Новгородчины. Про всероссийскую перепись сельских подворий. Стерлигов слушал внимательно и вдруг остановил лошадь:
- Странные вы какие-то журналисты, - сказал он нам. - Во-первых, приехали с подарками (мы привезли миллионеру банку хорошего чая. - Прим. корр.). Я хоть чай и не пью, только травки, но все равно приятно. Во-вторых, не о том говорите. До вас тоже приезжали, так написали, что жена от меня сбежала и заблудилась в лесах. А теща ее ищет. Теща моя очень удивлялась.
Я горячо возразил:
- Герман Львович, я обещал: буду писать без чужебесия!
Стерлигов аккуратно расправил окладистую бороду:
- Где-где, а у меня в слободе бесов нет. Бесы все в Москве остались. Дайте-ка я ваши сумки к седлу приторочу, а то они вам все руки оторвали.
В деревню я приехал с Красной площади
Свое поселение Герман Стерлигов называет слободой. Когда-то на этих пустошах стояла его родовая деревня, поэтому его «возвращение к корням» верно даже географически. Дороги к хутору действительно нет, есть только направления. В город по делам Герман Стерлигов ездит так: к трактору цепляется здоровенный лист железа, на него заезжает джип и едет по грязи, аки посуху.
- Зато гостей незваных не бывает, - говорит нам хозяин.
Хутор огорожен со всех сторон забором и грозными табличками: «Проход на территорию Слободы с огнестрельным оружием приравнивается к нападению!» Хозяйство у Стерлиговых большое. Живность просто кишит.
- Не было счастья, да несчастье помогло, - говорит бывший кандидат в Президенты России и отдает шестилетнему сыну Арсению повод коня:
- На, отведи в конюшню, расседлай, через час напоишь. Мы же почему переехали? Когда меня сняли с выборов, пришлось расплачиваться за свою дурацкую патриотическую деятельность. В деревню я уехал вообще с Красной площади, у меня офис был с видом на Кремль. Продали дом на Рублевке - он у нас был очень дорогой - и осели здесь.
Мальчик и конь уходят, а на заднем плане - благостная картина: остальные три сына Германа Стерлигова носят и складывают дрова в поленницу. Это было сделано не на публику, мы уезжали вечером, а дети продолжали работать. Причем самый младший, двухлетний Михей, был сам размером с полено, но от старших не отставал. По словам хозяина, за своих детей он не боится. Если они с детства приучены к труду, место себе в жизни найдут. Вот только стоит ли искать это место в городе? Герман Стерлигов считает, что города нужно уничтожать точно так же, как уничтожали деревни во время индустриализации. Русский народ подрезан под корень. И жизнь на земле - единственное спасение.
- Вот только никому это не нужно - спасать нацию, - вздыхает Стерлигов. - Пойдемте в дом, отобедаем.
В патриархальной семье Стерлиговых мать Алена - прочный тыл. На первом плане (слева направо): дочь Пелагея, мальчики Михей, Пантелеймон, Сергий и Арсений. Сам хозяин с овчаркой, потомком той самой Алисы, ставшей логотипом одноименной биржи.
Внутренняя миграция
На крыльце нас встречают женщины - жена Алена, которая выглядит так, что признать в ней мать пятерых детей невозможно. Рядом с ней - дочь Пелагея, которая в этом году будет заканчивать 11-й класс (раз в 2 недели на хутор приезжает учительница). Пелагея и сама хороша, и на пригожих корреспондентов «КП» старается не смотреть, стоит, опустив очи долу. Алена говорит с нами охотно, чувствуется, намолчалась на хуторе. Рассказывает нам про гримасы Рублевки. Про заборы до неба и детей на трехколесных велосипедах, за которыми медленно едет джип с охраной.
- Да мы на Рублевке соседей видели реже, чем здесь людей! - смеется она.
Похоже, что она не сильно жалеет о прошлой жизни.
По словам самого хозяина, хорошо иметь миллионы. Но заниматься для этого бизнесом - увольте. Получается необъяснимый парадокс: деньги дают свободу, а их добыча закрепощает. Первый миллионер с гордостью говорит, что теперь ему не нужно ловить каждое слово политиков, прикидывая: туда ли он вложил деньги? Теперь он зависит от своей работы и от погоды. Точнее, от воли Божией. Когда зимой в 40-градусный мороз начали котиться овцы и новорожденных ягнят даже бегом не успевали доносить до теплого дома, это была настоящая трагедия, не сравнимая с обвалом котировок на бирже.
Мы садимся за деревянный стол, над которым висят свечные люстры. Стерлигов перехватывает мой взгляд.
- Глаза не портятся от свечей, свет живой и теплый.
Я не могу удержаться от вопроса, благо дочь за перегородкой моет посуду:
- Пелагея вот скоро заневестится, где жениха ей искать?
- Зачем искать, жениха Бог даст.
- Ну да, выйдет из леса добрый молодец с ружьем...
Хозяин полностью согласен с таким поворотом событий:
- С ружьем... или там с фотоаппаратом.
И пристально смотрит на холостого фотографа Ивана. У Пелагеи за стенкой в мойку вдруг падает тарелка.
- А жить молодые где будут?
- Да здесь и будут жить, вон полей пустых сколько! Что они там почерпнут доброго? Если не захотят оставаться в селе - будут жить в обществе. Но не принимая его порядки. И это тоже будет благо, ведь у моих детей будет иммунитет.
Сколько у него овец, Герман Стерлигов точно не знает. «Было 159, родились 14 и еще будут!»
Миллионер проходит как хозяин
Несколько лет назад Стерлиговых сожгли. Строились они на новом месте по-рублевски широко. Мужики из соседних деревень отгрохали им дом-терем, даже со стеклянной крышей. Мужики домик и запалили чуть ли не в день сдачи.
- Знаю, кто сжег, - говорит Герман Львович, - но мстить не собираюсь - пускай всю жизнь от страха трясется.
Миллионер поначалу занимался городской благотворительностью. Местные сразу смекнули: лох! Просили деньги вперед - «детям на ботиночки». И уходили в загул навсегда. Пытался хозяин свои деньги обратно стребовать или работать заставить. Бесполезно. Только злобу мужики затаили, да и денег в деревне просто нет.
- В избу заходишь - пропито все. Кроме телевизора. Это для них святое! Нет больше русских людей, остались только телезрители, - с горечью говорит Стерлигов.
Мы бродим по грязи, осматривая огромное хозяйство. Без работников не обойтись, но в окрестных деревнях непьющих найти не удалось. Пришлось привозить из ближнего зарубежья русских. Да еще таких, которые бы придерживались монастырских правил жизни на хуторе - без алкоголя, курева и, главное, телевизора.
Негоже считать деньги в чужих карманах, но я заметил, что периодически русский крестьянин Герман Стерлигов отвлекался на свой смарт-фон, кажется, проверял котировки каких-то акций. И в эти секунды он мне напоминал продвинутого фермера из рассказов О’Генри. И почему-то очень хотелось, чтобы таких фермеров было в России многие тысячи. Которые поднимут страну, возродят деревни. Тысячи богачей, сколотивших состояние на перепродаже турецких шмоток, нефти и металла, вдруг просветлеют. И пойдут босиком по родной земле прямо к Богу.
Мы ехали назад к дороге, ведущей в Москву, с подарками - домашними вареньями и соленьями. Прямо по непролазной грязи, сидя в джипе бывшего миллионера, а ныне крестьянина. Вот только джип наш не крутил колесами, а стоял на куске стальной цистерны. Нас тащил по российским болотным хлябям трактор «ДТ», в кабине которого сидел простой деревенский парень. И эта картина почему-то показалась мне очень символичной.
ДОСЬЕ «КП»
СТЕРЛИГОВ Герман Львович
Родился в 1966 году в Сергиевом Посаде. Коммерческую деятельность начал в конце 80-х годов, организуя концерты на вокзалах. После принятия закона о кооперации создал сеть товарных бирж «Алиса» и за три недели стал первым советским капиталистом и миллионером. Имел офис на Уолл-стрит, замок в Бургундии и дом на Рублевке. С начала 90-х годов примыкает к русскому патриотическому движению, борется против абортов, сект и пропаганды разврата. Баллотировался на выборах в мэры Москвы в 2003 году, на пост Президента РФ и на пост губернатора Красноярского края - безуспешно. Политика, по словам самого миллионера, и подорвала его финансовое благополучие. Герман Стерлигов до сих пор продолжает консультировать бизнесменов по финансовым и юридическим вопросам.
В начале 90-х годов советский миллионер Герман Стерлигов, хозяин первой сети товарных бирж «Алиса», стал символом нарождающегося капитализма. Вторым символом стала его кавказская овчарка Алиса, которая из друга человека вдруг превратилась в непривычное слово «логотип». В те счастливые времена всем нам казалось, что вот-вот скинем мы ненавистный тоталитарный «совок» и заживем как люди. Будем ходить все в белых штанах и отовариваться 120 сортами колбасы. Прошло шестнадцать лет. Постепенно выяснилось, что белые штаны на каждый день - это очень непрактично, вкусной колбасы есть только два сорта: сервелат и докторская. И вообще все это не важно, и только душа бессмертна, а счастье - в детях. Первый советский капиталист Герман Стерлигов в очередной раз стал первопроходцем. Он послал к черту весь «эффективный рынок» и «общество потребления». Расстрелял из нагана телевизор, продал особняк на Рублевке и поселился в глухом лесу на хуторе, к которому даже нет проезжей дороги.
Дорога к дому
Сотовый телефон у отшельника Германа Стерлигова все-таки был и даже работал, хотя на хуторе нет электричества. Меня предупредили, что после пары интервью с коллегами бывший миллионер журналистов не жалует, а прессу считает «бесовщиной». Действительно, первую фразу Стерлигов произнес с металлическими нотками в голосе:
- Что это от меня понадобилось печатному органу Коммунистического союза молодежи?
Но я, не покривив душой, произнес нужные слова:
- Герман Львович, ваш телефон дал мне крестный отец моего сына.
Голос собеседника потеплел:
- Приезжайте, я вас встречу. До меня на машине не доедешь. Только ножками, по родной земле.
Для новой жизни семья миллионера выбрала самый медвежий угол Московской области: Можайский район, до границы со Смоленщиной - несколько километров. От последней грунтовки, где нас ждал Герман Стерлигов, начинаются глухие заболоченные леса. Бывший миллионер верхом на лошади выглядел колоритно и очень по-деревенски. Но мы его опознали по сапогам. Это были не корявые кирзачи из сельпо, а сшитые на заказ шевровые сапожки, которые ничего не весят и не промокают. Картину дополнял кинжал, притороченный к луке седла и ружье-недомерок ТОЗ-106, прозванное в народе «смерть председателя».
Герман Львович был рад и гостям, и удачной сделке, которую провернул прямо на раскисшей дороге:
Бог послал в этот день Стерлиговым: домашние соленья, грибной суп, ключевую воду и парное мясо. На фото: наш корр. Дмитрий Стешин и жена Германа Алена.
- А я пока вас ждал, бычка сторговал, - искренне похвастался нам бывший миллионер. - Десять коров у меня, а покрыть их целая проблема...
Меня предупреждали перед поездкой, мол, пиарится мужик. К выборам небось готовится будущим. Сформирует имидж «миллионера от сохи» к 2008 году и - вперед баллотироваться. Оказалось, что это не так. Пару раз мне приходилось общаться с подобными отшельниками. Настоящий отшельник внимательно слушает гостей. Причем очень долго - других источников живой информации у него нет. Журналисты «КП» не затыкались минут пятьдесят, пока мы шли по перелескам. Рассказывали про друга фермера с Новгородчины. Про всероссийскую перепись сельских подворий. Стерлигов слушал внимательно и вдруг остановил лошадь:
- Странные вы какие-то журналисты, - сказал он нам. - Во-первых, приехали с подарками (мы привезли миллионеру банку хорошего чая. - Прим. корр.). Я хоть чай и не пью, только травки, но все равно приятно. Во-вторых, не о том говорите. До вас тоже приезжали, так написали, что жена от меня сбежала и заблудилась в лесах. А теща ее ищет. Теща моя очень удивлялась.
Я горячо возразил:
- Герман Львович, я обещал: буду писать без чужебесия!
Стерлигов аккуратно расправил окладистую бороду:
- Где-где, а у меня в слободе бесов нет. Бесы все в Москве остались. Дайте-ка я ваши сумки к седлу приторочу, а то они вам все руки оторвали.
В деревню я приехал с Красной площади
Свое поселение Герман Стерлигов называет слободой. Когда-то на этих пустошах стояла его родовая деревня, поэтому его «возвращение к корням» верно даже географически. Дороги к хутору действительно нет, есть только направления. В город по делам Герман Стерлигов ездит так: к трактору цепляется здоровенный лист железа, на него заезжает джип и едет по грязи, аки посуху.
- Зато гостей незваных не бывает, - говорит нам хозяин.
Хутор огорожен со всех сторон забором и грозными табличками: «Проход на территорию Слободы с огнестрельным оружием приравнивается к нападению!» Хозяйство у Стерлиговых большое. Живность просто кишит.
- Не было счастья, да несчастье помогло, - говорит бывший кандидат в Президенты России и отдает шестилетнему сыну Арсению повод коня:
- На, отведи в конюшню, расседлай, через час напоишь. Мы же почему переехали? Когда меня сняли с выборов, пришлось расплачиваться за свою дурацкую патриотическую деятельность. В деревню я уехал вообще с Красной площади, у меня офис был с видом на Кремль. Продали дом на Рублевке - он у нас был очень дорогой - и осели здесь.
Мальчик и конь уходят, а на заднем плане - благостная картина: остальные три сына Германа Стерлигова носят и складывают дрова в поленницу. Это было сделано не на публику, мы уезжали вечером, а дети продолжали работать. Причем самый младший, двухлетний Михей, был сам размером с полено, но от старших не отставал. По словам хозяина, за своих детей он не боится. Если они с детства приучены к труду, место себе в жизни найдут. Вот только стоит ли искать это место в городе? Герман Стерлигов считает, что города нужно уничтожать точно так же, как уничтожали деревни во время индустриализации. Русский народ подрезан под корень. И жизнь на земле - единственное спасение.
- Вот только никому это не нужно - спасать нацию, - вздыхает Стерлигов. - Пойдемте в дом, отобедаем.
В патриархальной семье Стерлиговых мать Алена - прочный тыл. На первом плане (слева направо): дочь Пелагея, мальчики Михей, Пантелеймон, Сергий и Арсений. Сам хозяин с овчаркой, потомком той самой Алисы, ставшей логотипом одноименной биржи.
Внутренняя миграция
На крыльце нас встречают женщины - жена Алена, которая выглядит так, что признать в ней мать пятерых детей невозможно. Рядом с ней - дочь Пелагея, которая в этом году будет заканчивать 11-й класс (раз в 2 недели на хутор приезжает учительница). Пелагея и сама хороша, и на пригожих корреспондентов «КП» старается не смотреть, стоит, опустив очи долу. Алена говорит с нами охотно, чувствуется, намолчалась на хуторе. Рассказывает нам про гримасы Рублевки. Про заборы до неба и детей на трехколесных велосипедах, за которыми медленно едет джип с охраной.
- Да мы на Рублевке соседей видели реже, чем здесь людей! - смеется она.
Похоже, что она не сильно жалеет о прошлой жизни.
По словам самого хозяина, хорошо иметь миллионы. Но заниматься для этого бизнесом - увольте. Получается необъяснимый парадокс: деньги дают свободу, а их добыча закрепощает. Первый миллионер с гордостью говорит, что теперь ему не нужно ловить каждое слово политиков, прикидывая: туда ли он вложил деньги? Теперь он зависит от своей работы и от погоды. Точнее, от воли Божией. Когда зимой в 40-градусный мороз начали котиться овцы и новорожденных ягнят даже бегом не успевали доносить до теплого дома, это была настоящая трагедия, не сравнимая с обвалом котировок на бирже.
Мы садимся за деревянный стол, над которым висят свечные люстры. Стерлигов перехватывает мой взгляд.
- Глаза не портятся от свечей, свет живой и теплый.
Я не могу удержаться от вопроса, благо дочь за перегородкой моет посуду:
- Пелагея вот скоро заневестится, где жениха ей искать?
- Зачем искать, жениха Бог даст.
- Ну да, выйдет из леса добрый молодец с ружьем...
Хозяин полностью согласен с таким поворотом событий:
- С ружьем... или там с фотоаппаратом.
И пристально смотрит на холостого фотографа Ивана. У Пелагеи за стенкой в мойку вдруг падает тарелка.
- А жить молодые где будут?
- Да здесь и будут жить, вон полей пустых сколько! Что они там почерпнут доброго? Если не захотят оставаться в селе - будут жить в обществе. Но не принимая его порядки. И это тоже будет благо, ведь у моих детей будет иммунитет.
Сколько у него овец, Герман Стерлигов точно не знает. «Было 159, родились 14 и еще будут!»
Миллионер проходит как хозяин
Несколько лет назад Стерлиговых сожгли. Строились они на новом месте по-рублевски широко. Мужики из соседних деревень отгрохали им дом-терем, даже со стеклянной крышей. Мужики домик и запалили чуть ли не в день сдачи.
- Знаю, кто сжег, - говорит Герман Львович, - но мстить не собираюсь - пускай всю жизнь от страха трясется.
Миллионер поначалу занимался городской благотворительностью. Местные сразу смекнули: лох! Просили деньги вперед - «детям на ботиночки». И уходили в загул навсегда. Пытался хозяин свои деньги обратно стребовать или работать заставить. Бесполезно. Только злобу мужики затаили, да и денег в деревне просто нет.
- В избу заходишь - пропито все. Кроме телевизора. Это для них святое! Нет больше русских людей, остались только телезрители, - с горечью говорит Стерлигов.
Мы бродим по грязи, осматривая огромное хозяйство. Без работников не обойтись, но в окрестных деревнях непьющих найти не удалось. Пришлось привозить из ближнего зарубежья русских. Да еще таких, которые бы придерживались монастырских правил жизни на хуторе - без алкоголя, курева и, главное, телевизора.
Негоже считать деньги в чужих карманах, но я заметил, что периодически русский крестьянин Герман Стерлигов отвлекался на свой смарт-фон, кажется, проверял котировки каких-то акций. И в эти секунды он мне напоминал продвинутого фермера из рассказов О’Генри. И почему-то очень хотелось, чтобы таких фермеров было в России многие тысячи. Которые поднимут страну, возродят деревни. Тысячи богачей, сколотивших состояние на перепродаже турецких шмоток, нефти и металла, вдруг просветлеют. И пойдут босиком по родной земле прямо к Богу.
Мы ехали назад к дороге, ведущей в Москву, с подарками - домашними вареньями и соленьями. Прямо по непролазной грязи, сидя в джипе бывшего миллионера, а ныне крестьянина. Вот только джип наш не крутил колесами, а стоял на куске стальной цистерны. Нас тащил по российским болотным хлябям трактор «ДТ», в кабине которого сидел простой деревенский парень. И эта картина почему-то показалась мне очень символичной.
ДОСЬЕ «КП»
СТЕРЛИГОВ Герман Львович
Родился в 1966 году в Сергиевом Посаде. Коммерческую деятельность начал в конце 80-х годов, организуя концерты на вокзалах. После принятия закона о кооперации создал сеть товарных бирж «Алиса» и за три недели стал первым советским капиталистом и миллионером. Имел офис на Уолл-стрит, замок в Бургундии и дом на Рублевке. С начала 90-х годов примыкает к русскому патриотическому движению, борется против абортов, сект и пропаганды разврата. Баллотировался на выборах в мэры Москвы в 2003 году, на пост Президента РФ и на пост губернатора Красноярского края - безуспешно. Политика, по словам самого миллионера, и подорвала его финансовое благополучие. Герман Стерлигов до сих пор продолжает консультировать бизнесменов по финансовым и юридическим вопросам.
Ян Корэуш
по матерьялам статьи
из газеты «Комсомольская правда».
по матерьялам статьи
из газеты «Комсомольская правда».
14417