Любки
Любки - это вид единоборств, существовавший когда-то на Верхневолжье. Я начал ему обучаться весной 1989 года. Ездил, можно сказать, на этнографические сборы в Ковровский район Владимирской области к учителю, прозвище которого было Поханя.
Обучать любкам я начал уже в том же 1989 году, скорее для того, чтобы
освоить самому. В действительности я тогда совсем не считал себя мастером и не горел потребностью как-то ощутить себя им. Мне просто надо было понять то, с чем я столкнулся, поскольку это разрушало все мои представления и о боевых искусствах, и даже о мире. Пока был жив Поханя, я вел одну, можно сказать, подпольную группу в Иваново, где и осваивал полученные знания.
Поханя умер в 1991, осенью. И лишь зимой девяносто первого года я решил
действительно обучать любкам. Перед его смертью я получил разрешение у Похани и его жены тети Кати.
Надо сказать, что все мазыки - потомки живших на Владимирщине офеней, - к
которым принадлежал и Поханя, не любили себя выставлять на обозрение и жили довольно скрытно. Поханя прямо показывал мне на своих родственников, и говорил: Ты уж помалкивай, затравят. Не меня, так их… Поэтому, когда я пытался заговаривать с мазыками о том, что люди должны знать их науку, мне каждый раз отвечали: Поучись пока. Все равно расскажешь не о том…
И Поханя отвечал так же, пока не пришло его время уходить. И лишь осенью 1991 года и он, и тетя Катя, сдались и сказали мне: Ладно, вы теперь сами умные, знаете, как жить правильно. Делай, что хочешь!
Так я получил разрешение рассказывать людям о любках, а заодно и о Хитрой
мазыкской науке. Так называли они те знания, что хранили с древности, и благодаря которым считались в своих деревнях доками. И немножко колдунами.
На самом деле Хитрая наука оказалась почти целиком самопознанием. Хотя и не без чародейства. И в любках это необходимо учитывать, потому что в бою это важно.
Честно признаюсь, я до сих пор не уверен, что понимаю их до конца верно. Я
многократно пересматривал свое понимание, вдруг осознавая, что я подходил к ним поверхностно. Когда я впервые познакомился с Поханей, в гостях у моего первого мазыкского учителя, я вообще воспринял его с внутренней ухмылкой.
Старик, который меня с ним познакомил, что-то сказал про Поханю, что он боец и однажды будет меня учить драться. Я к тому времени имел за плечами школу бокса, самбо и карате. К тому же, чем особенно гордился, очень много дрался на улице. Жизнь у меня складывалась так, что мне не удавалось много выступать на соревнованиях, и я добирал своё в уличных драках. А уж там я дрался и с мастерами спорта и в толпе, и потому плохо верил, что кто-то может меня удивить. И уж тем более, не девяностолетний старичок, хотя
Поханя выглядел лет на шестьдесят…
К тому же, как историк по образованию, как этнограф, в то время еще не отказавшийся от научного подхода, я сильно сомневался, что в знакомых мне с детства местах, куда я ездил на свои сборы, можно было найти какое-то настоящее искусство боя.
И вот в 1989 году я приехал к Похане после того, как побывал уже у нескольких старых мазыков, учивших меня и очищению, и науке думать, и даже повивальному искусству.
Приехал, уже приняв, что мой жизненный путь - это самопознание. Но при этом еще нисколько не сомневаясь в себе как в хорошем уличном бойце, который знает, как надо драться в настоящей драке. Как говорится, на уровне рефлексов.
И вот дедушка мне говорит:
- Ты боец. Но ты не воин. Ты обязательно проиграешь. Бойцы обязательно
проигрывают однажды…
Я слушаю его и вообще не понимаю! Именно так: я вдруг ловлю себя на том, что совсем не понимаю его. Но я был уже не тот, что ухмылялся внутренне пять лет назад. За эти годы я повидал разного, и понял: меня отправили к Похане после всей остальной учебы не случайно, не потому, что он был самым молодым. Каким-то образом любки должны доточить то, что я взял у остальных… И я пытаюсь его понять, я делаю усилие. И не понимаю, как будто у меня совсем нет образов, чтобы понять, о чем он говорит.
Я, конечно, не хамил и не наглел, я старался быть предельно вежественным. Но я все равно пытался разобраться и задавал вопросы. И попытался объяснить себя:
- Как проиграю? Я же держу себя в форме, я немножко тренируюсь, поддерживаю навыки. Конечно, многое уходит, но для своего возраста я неплохо держусь. Я бы еще вполне мог выступать…
- Полно, - отвечает мне Поханя, - ты не о том. Ты пытаешься брать силой. Все бойцы пытаются побеждать силой, скоростью, молодостью. И пока они сильны, они стараются набрать как можно больше побед. А потом, когда они стареют, им предъявляют. Все их победы - это долги, которые придется платить… Не людям, так собственному здоровью, или кому-то еще…
Оп-па! Вот тут я приплыл, как говорится… Мысль, в каком-то смысле, бесспорная, но и в той же мере бессмысленная, потому что другого не дано.
- И что же делать? - спрашиваю я, внутренне ощущая, что победил его этим вопросом. - Жизнь так устроена.
- Это не жизнь, это ты так устроен. Ты говорил о самопознании? Вот, прими себя. Всё еще не видя никакого просвета, просто ощущая, что меня обыграли на словах, я продолжаю барахтаться, чтобы добиться хоть какого-то смысла:
- А разве можно иначе?
И тут он мне отвечает будто из древней китайской книги:
- Старые люди учили, что в молодости надо драться так же, как ты будешь драться в самой глубокой старости. Если ты победишь так, то ты победишь навсегда, потому что противник не сможет дождаться, когда твое тело ослабнет…
Для того чтобы получить полное представление о Любках, советуем вам прочитать главы из книги, которые выложены на сайте Академии Самопознания http://acasam.ws/lubki.htm
13918