В уральской деревне Комарово женьшень выращивают вместо картошки

45 лет энтузиасты выращивают на Урале женьшень. Знаменитый в восточной медицине, но выращенный на Каменном Поясе, корень жизни сегодня нужен только им.

Небольшая, запрятавшаяся в тайге на излучине реки Уфы деревушка Комарово особенно примечательна тем, что здесь в 1954 году охотник и крестьянин Степан Минеевич Сыропятов провел удивительный агрономический опыт. Выписал с Дальнего Востока семена, взлелеял суровую глинистую лесную землю и заложил первую грядку женьшеня.

В своем дневнике он записал:

” Я твердо верю, что женьшень может у нас на Урале размножаться и расти. И мне хочется сделать все возможное…”

женьшень корень жизни

Вот такой он – уральский женьшень

В 1963 году он снял первый урожай корня жизни с лесных грядок, которые разбил в предгорье горы Латышской между речкой Курганкой и рекой Уфой неподалеку от деревни.

Так пытливый уральский мужик, сын одного из основателей деревни, старообрядца Минея Сыропятова, начал растить диковинку — женьшень. Корешки первого урожая настоял на водке (кстати, на спирту женьшень настаивать, оказывается, нельзя — теряются целительные свойства). Распробовал, учуял пользу. Начал чуть ли не массовое выращивание.

В1975 году вместе с сыном Павлом заложил питомник женьшеня на несколько соток. Отдали его под “крышу” районного межхозлесхоза. Умер Степан Минеевич на 97-ом году жизни.

Женьшень прижился. По заметкам Степана Минеича, ухода он требует на Урале не больше, чем грядка помидоров. Сегодня его выращивает вся деревня Комарово. Практически у каждого местного жителя в огороде растет грядка женьшеня. Растет как морковка. Выращивают, настаивают, пьют. Пьют, кстати, в меру. Хотя мы со Павлом Степановичем, которому сейчас 87 лет, “уговорили” под разговор полтора литра женьшеневой настойки, сын первовыращивателя уральского женьшеня и глазом не повел. А, как говорят ценители, переборщать с целебным корнем не стоит — энергия после его употребления так и бурлит.

Судя по энергии Павла Степановича, дедушка на здоровье не жалуется. Хотя род Сыропятовых и без женьшеня славился и телесной крепостью, и большой рассудочностью.

Миней Сыропятов, дед Павла, отец первого уральского женьшеневода, в свое время 26 лет прослужил в Санкт- Петербурге в лейб-гвардии Павловском полку. По рассказам, был необыкновенно здоровым мужиком. Вернувшись со службы, продолжил родовую традицию — охотничал и крестьянствовал. Сыновья и внуки пошли в него.

“Внучок” Павел за свою чуть ли не вековую жизнь завалил 16 медведей. Надеется встретиться с “хозяином тайги”еще — все не дает ему покоя пример папаши, который чуть ли не сорок “мишек” взял. Очень азартный охотник. Как рассказывали комаровские мужики, недавно по осени за околицей вроде бы обнаружили медведя. Дедок схватил ружье — и туда. Но след “хозяйский” простыл. Огорчился Степаныч.

До сих пор женьшеневый питомник, заложенный Минеевичем, в целости и сохранности. Корни набирают силу. Но никому особо не нужны. Специалисты из межхозлесхоза пробовали продавать урожай фармацевтам, но спроса не последовало — штучные корни не в ходу, а на изготовление общепринятых косметических кремов используется женьшеневая биомасса, выращиваемая в заводских колбах. Правда, по оценке специалистов, эффект от использования ее скорее всего просто психологический. Натуральный корень, правильно настоянный, дает совсем другой результат. Если оценивать эффект по нынешней резвости Павла Степановича, регулярно употребляющего женьшень, так оно и есть.

Хотя, вполне возможно, все дело в крепкой генетике старообрядческой семьи, да в здоровой уральской таежной природе, среди которой стоит деревня Комарово. Нервничать здесь не от чего, каждый живет даже не за счет пенсии, а на подножном корму. У того же Степановича две коровенки да два теленка. Еще пара охотничьих лаек. И остальные деревенские все время в тайге да на рыбалке.

В последнее время облюбовали деревню и иногородние. Приехал из Полевского пенсионер Сивкин, при женьшеневом питомнике обосновался с семьей — женой и дочерью — отставной офицер Цыпляшов, еще один мужичок из Екатеринбурга постоянно на лето в деревню наезжает. Исконные комаровские жители ко всем приветливы — лишь бы люди не вредные были.

Гостей встречают приветливо, сразу же зовут в баню — ” Ох, жарко натопили!”— потчуют медовухой да деревенской сметаной.

Не считают себя особо цивилизацией испорченными — хотя электричество в деревню и провели, дорогу вроде хорошую тянут, но веяния 21 века на пятки особо не наступают: уверенного приема телевидения до сих пор нет. Обходятся радио. За “городскими” продуктами, типа макарон, ездят в поселок лесоразработчиков Усть- Югуш.