А какая бурная жизнь текла в деревне

Во всех домах слышались песни и хохот, звон стекол и удары молотками, означавшими подготовку к зиме. Ягод уже выросло много. В красно-коричневой матерчатой листве сверкали сочные ягоды черной и красной смородины, где-то росла малина, вишня, краснел крыжовник. У дяди Димы, в винно-огненном винограднике сочились агатные гроздья винограда. В каждом доме шла какая-то работа: бабушки уже закатывали банки, перчили, варили, готовили маринады, солили грибы с огурцами и ароматные варенья из ягод и фруктов. На пожелтевших яблонях уже покраснели сочные яблоки, которые так и просились в рот. Целыми днями я с дедом их собирали в корзины. Яблок было так много, что у людей порой не хватало погребов чтобы вместить эти ароматные медовые плоды. Особенно хорошо пошла антоновка. Целыми днями, помню, сидел в зале в кровати да ел эту кисло-сладкую сочную и прохладную мякоть яблока. А вокруг уйма корзин с плодами, всюду пахло медом и этой сладостью, которые отдавали яблоки.

Дедушка в это время помогал всем деревенским. Кому чинил сломавшийся радиоприемник, кому помогал сено вилами для коз или коров набрать, кому с печью, кому со сбором груш, кому с крышей в избе, кому выкапывать картошку. Все любили деда, для всех он был друг и помощник. Мы же с ним в это время частенько ходили в лес по грибы и ягоды. Славно бывало, возьмешь лукошко, наденешь все длинное и в лес. А там грибов, целые поляны: на пнях блестели оранжевые опята, под матерчатыми листьями росли могучие, сказочные обабки, боровики, подберезовики, подосиновики. Только и делай, что набирай.

Помню один такой сбор. В лесу до самого вечера грибы собирали. Набрали три лукошка с горками. Еле-еле донесли. Дома у нас было куча запасов грибов и ягод. Но дедушка хотел, чтобы зимой, в случае нашего долгого прибытия, мы не нуждались в еде. Я помню, как мы шли по лесу с радостью, ища грибы. Порой дедушка превращал это все в игру. А я радовался, с радостью подбрасывал вверх опавшую бронзовую листву клена, покрывая этим салютом из листьев самого себя. Я даже увидел рыжую белку, таскавшую в руках шишку. Но когда я крикнул деда, она убежала, взмахнув своим пушистым хвостиком.

Помню ту страшную ночь. Помню, нас с дедом разбудил какой-то тихий шорох. Дед сказал, что это ветер в окно стучится, и мы легли дальше. Потом, шорох начал повторятся все чаще и чаще, словно кто-то бегал по нашему дому, искал чего-то, словно к нам пробрался вор. Тогда, через час, в середину ночи встали с кроватей. Дед включил настольную лампу. Мы начали смотреть весь дом, однако ни кого не было видно. Но шорох слышался все громче-и-громче. Мы не понимали в чем дело, но когда я взглянул на лукошко с грибами, то заметил, что среди обабков что-то шевелится. Я шепнул деду. Мы осторожно вынесли лукошко на стол и под тусклым светильником, к которому уже подлетело два мотылька, начали аккуратно снимать грибочки. Вскоре, исток наших страхов был обнаружен. Им оказался маленький ёж, нечайно забредший к нам в корзину. Дедушка рассмеялся и налил в блюдце молока. Потом, я долго смотрел на то, как ёжик лакал холодное молоко с какой-то жадностью и злобой. После того как он опустошил все блюдце, мы взяли его и пошли на крыльцо. Была темная осенняя ночь. На небе мерцали жемчужные звезды, в центре сверкал голубоватый полумесяц, корявые и черные силуэты голых деревьев напоминали собрание каких-то страшных существ в вальпургиеву ночь.

Это была наша последняя ночь в деревне, так как на следующее утро мы уже собрали чемоданы и дедушкин «Москвич» синего цвета навсегда скрылся из Николаевки.

Посвящаю моему любимейшему дедушке А.А. Козикову. Ты был светоч в этом мире.

Написано через год после смерти дедушки.

Скорблю и помню.

Свидетельство о публикации №212080501953