Видео-презентация Ecology
Концепция Экопоселения

Десятки молодых семей уехали из городов и создали собственное поселение. Репортаж из настоящих деревень будущего (+Фото)

В разговорах о создании неких деревень будущего есть что-то пластиковое, фальшивое и от народа далекое. Как в бургерах с соевыми котлетами, лимонной кока-коле или беспроцентных рассрочках от белорусских застройщиков — вроде идея правильная, но к реализации есть вопросики. Может быть, потому, что искусственно создавать ничего и не надо — достаточно просто сделать шаг в сторону и тихонечко наблюдать из-за березки потолще, прикрыв кучерявыми ветками многочисленных идеологов. Молодежь сама соберется, организуется и сделает все так, как ей действительно нужно. Главное — не мешать. Мы раньше тоже не верили, но так бывает. И вот вам крутой пример.

Нашли что-то редкое — деревни не при смерти

В оставленной на улице миске поневоле купались майские жуки и медленно отправлялись в мир вечно цветущих каштанов. Из высокой травы хитро наблюдали сытые и довольные клещи размером с польское яблоко — с добычей в этой деревне проблем у них нет: она плотно заселена новыми жителями.

Мы укутывались сиренью, дышали лесом и умывались ледяной речкой, с которой местные власти честно поделили проезд: и поток не перекрыт, и машина проезжает.

Под бесконечными холмами копали грядки бородатые парни в панамах, с вершины древнего капища, обозначенного скромной табличкой, открывался вид на ровные полосы полей, подпертых облагороженными участками.

В этих краях нет богатых особняков — такие прорастают только вокруг МКАД, все грибницы сосредоточены там. Зато есть жилые дома, подстриженные газоны, гамаки и шезлонги во дворах, качели на улицах, коты и собаки без привязи, купольные теплицы и высокие грядки. Простая деревенская жизнь, какую многие из нас не застали.

Дальний край Воложинского района — мистически красивое место: рельефное, зеленое, разнообразное. И до Минска всего час. Вероятно, потому оно и собрало так много новых хозяев. Пожалуй, это единственная в Беларуси локация, где живет столько молодых людей, не объединенных религиозными, идеологическими или мировоззренческими рамками. Здесь есть все: программисты, нонконформисты, атеисты, оптимисты, индивидуалисты — и дальше по списку.

И это удивительно, потому что бóльшая часть белорусских деревень, густо заселенных молодыми людьми, стоит под флагом какой-нибудь странной для обывателя философии.

Например, собственные поселения еще с 1990-х годов создают поклонники творчества россиянина Владимира Мегре, написавшего серию книг о некой Анастасии, которая голой ходит по сибирской тайге, говорит с белками, несет в себе мудрость древней расы ведруссов и вообще обладает сверхъестественными способностями.

Одни почитатели писателя верят в существование суперженщины, другие просто соглашаются с автором и считают, что надо жить по особым правилам, придуманным однажды прозревшим бизнесменом. Они создают «родовые поместья» в глухих деревнях и ждут к себе таких же соседей, что, очевидно, подходит не всем.

Сегодня же мы у других берегов — без толстого метафизического налета. Говорят, тут тоже есть люди с особенным видением мира, но прелесть жизни — в многообразии.

У этой агломерации (если так можно сказать в отношении деревни) нет конкретных координат и четких границ. Она объединяет шесть сел, где, судя по чату в Viber, живет около ста человек. Горожане стали переселяться сюда довольно давно. Сперва дома в одном из населенных пунктов купила компактная тусовка прогрессивных минчан, а со временем их примеру стали следовать и другие. Так у берегов реки Буянки сформировались самые искренние деревни будущего в стране.

Бросили Минск и перебрались в дом за $1500

Семья Буян живет прямо у берега Буянки — у вселенной странное чувство юмора. Левая сторона их участка в деревне Лоск закрыта от мира лесом, правая впадает в песчаную дорогу, ведущую к людям.

Леша и Вероника здесь уже три года. Когда-то они прочитали наш репортаж об одной из этих деревень и решили поменять широкие проспекты на спеющие луга. У них стандартная столичная история: своего жилья не было, кредит на квартиру брать не хотелось, стены давили, соседи действовали на нервы.

Сперва ребята купили большой дом, но вскоре поняли, что чувствуют себя в нем неуютно. Решили перебраться в постройку поменьше, за которую тогда просили всего $1500, хотя со временем в ремонт пришлось вложить раз в десять больше.

В Минске Алексей занимался всем, что подвернется: от починки компьютеров до грузоперевозок. Здесь промышляет тем же — в Воложине у него уже собралась своя клиентская база.

Вероника пока работает по дому: у супругов здесь козы, грядки и две собаки — одна мечтает стать таксой, а другая — той-терьером, как шутит хозяин. Для девушки все это в новинку — она всю жизнь провела в Минске и всегда была далека от деревенского быта.

С работой здесь так же плохо, как и в большинстве наших сел. Устроиться можно разве что в колхоз, где платят до 400 рублей. Но в каждом доме есть интернет, а многим этого уже вполне достаточно.

— У нас тут много разных людей, у всех свои взгляды. Есть вегетарианцы, но я все равно могу спокойно жарить шашлыки и никто мне слова плохого не скажет. Каждый живет так, как он хочет — у нас в этом плане вообще конфликтов не бывает, — говорит Алексей.

Оборудовал хату с роботом-пылесосом, горячей водой и модным унитазом

По соседству с Буянами, в деревне Лоховщина, уже несколько лет ладит быт Дмитрий — молодой человек с успокаивающим голосом и нисходящей улыбкой.

Дима переезжает всю жизнь — что-то внутри не дает ему надолго задерживаться на одном месте.

— Родом я из Архангельска и Турова напополам. Какое-то время жил в деревне под Березой, мне все нравилось, но очень не хватало живого общения. Я переехал в Минск, прожил с девушкой четыре года и понял, что снова хочу в деревню.

Я не искал ничего специально, просто во время велопутешествия с собакой заехал к подруге, которая живет здесь. Пообщался с местными, они оставили приятное впечатление. Я понял, что у людей нет одной идеи, которая всех собрала, а для меня это очень важно. А еще тут холмистая местность — это один из моих любимых пейзажей. Так я оказался здесь, — рассказывает нам Дмитрий и ведет в дом.

Дом совсем небольшой, парень купил его за $3800.

Дима говорит, что после массовой эмиграции молодежи в эти края рынок недвижимости разделился на два лагеря: одни продают жилье по старым ценам, другие решили, что с учетом поменявшейся обстановки можно заработать больше.

В просторной комнате висит гамак, стоит робот-пылесос, компьютер, минимальное количество мебели. Дмитрий оборудовал ванную, провел горячую воду, установил унитаз с компостированием (можете почитать об этом в Google — крайне модный в экотусовке девайс). Осталось только решить вопрос с отоплением. В этом году молодой человек планирует установить электрические конвекторы и забыть про печку. Работает он программистом, поэтому вопрос с трудоустройством решать ему было не нужно.

— У меня есть сильное отторжение элитаризма, и сама идея жизни в деревне мне казалась каким-то благом. Мне даже было неловко, что у меня это есть, а у кого-то нет.

Но реальность такова, что о переезде в деревню мечтают многие, а решаются единицы: вылезает очень много «но». Хотя, как по мне, сегодня это совершенно не сложно. В таких местах можно растить детей, которые смогут нормально играть во дворе и общаться. Для обучения есть много альтернативных вариантов, посещать школу необязательно. Продукты сюда привозят. В общем, все зависит от желания людей.

Что касается жизни в целом, то уровень толерантности здесь гораздо выше, чем в городе.

Я могу ходить по деревне в леопардовом пальто, и никто не будет косо на меня смотреть. Какой-нибудь старичок, может, не поймет этого, но через секунду забудет. В то же время в Бресте ко мне из-за одежды даже подходили «на разговор», и не один раз, — вспоминает Дима.

Заселились в классный дом и наводят красоту

Три девушки сгребают граблями сено во дворе симпатичного деревянного дома с просторной лоджией на втором этаже.

— Не переезжайте в деревню! Это каторжная работа, — смеется одна из них.

— И соседи вкалывать заставляют, — добавляет вторая соседка и поправляет прическу тыльной, неиспачканной стороной ладони.

Девушки, само собой, шутят: они просто помогают соседям с работой на участке, чтобы в следующий раз таким же составом поработать на собственном. Хозяйка дома перебралась сюда несколько лет назад. В эту тусовку Татьяна попала случайно: она не интересовалась оживающими деревнями, цели у нее были совершенно другими.

— Это была история спонтанная. Я дом искала девять месяцев, у меня был десяток каких-то требований к жилью, к местности. Мы ездили, ничего не находилось, а тут знакомые через знакомых подкинули объявление во «ВКонтакте», — вспоминает минчанка. — Мы приехали в эту деревню, в Большое Запрудье, и все сразу стало понятно.

Я занималась конными походами, мне нужна была своя база где-то подальше от МКАД, чтобы были холмы, просторы, чтобы было что посмотреть с приезжающими.

В итоге я переехала сюда, перевезла лошадей и не потянула. Мне пришлось от этой идеи отказаться и решать, что делать дальше. Вариантов было два: возвращаться в Минск или оставаться жить здесь.

Я решила остаться, а потом также спонтанно в моей жизни появился муж. Он переехал ко мне и сразу сказал: «Я не против, чтобы ты не работала. Зачем куда-то ездить за три копейки, если тут всегда будет чем заняться». Он в IT работает, поэтому с деньгами проблем не возникает. К тому же мы сдаем в Минске квартиру и в город просто приезжаем раз в неделю-другую по делам.

Татьяна говорит, что, несмотря на очевидные плюсы, в новых деревнях хватает своих проблем. Поля, например, лежат до самых заборов, а их ежегодно обрабатывают химикатами, что сказывается на качестве воды. А еще здесь нет большого леса и озер.

— Власти все время говорят о возрождении деревень, с 1990-х еще. Но оно как-то не так делается. То людей в агрогородки свозили, после чего другие деревни умирали, то закрывалось все, — говорит девушка. — По мне, надо просто не мешать и заниматься решением конкретных проблем — это лучшее, что можно сделать.

Например, программа с продажей домов за бесценок работает не так хорошо, как должна. С этим куча волокиты, чиновники на местах не хотят за это браться, потому что у них куча другой работы. Мы и сами с этим столкнулись: пришли с просьбой, а на нас глянули с огорчением и стали просить купить дом как-то еще, потому что им надо другими делами заниматься.

Но это все общие вопросы, а я лично не жалею. Правда, раньше в моей жизни происходили какие-то феерические приключения, а сейчас я вот помидоры посадила. И все.

Принимал роды у жены, создал маленький бизнес

Дом Ильи обшит деревянной чешуей — мужчина нашел бюджетный способ облицовки фасада. У него вообще много чего сделано из дерева — этим он зарабатывает на жизнь.

Эта семья тоже живет в Лоске. У них небольшой дом, лужайка, купольная теплица, пермакультурные грядки, мастерская — ребята уже успели неплохо обжиться.

До переезда сюда Илья жил в Питере. Лет пять назад он попал на трансовый фестиваль, который проходил в какой-то глуши, и случайно услышал из шатра белорусскую музыку. Вошел внутрь, а внутри, в кругу девушек, сидел Верасень — еще один герой наших статей. Парни познакомились и на какое-то время забыли друг о друге. Потом Илья решил приехать в эти края и влюбился в это необычное поселение.

— Нас интересовали в меру фриковые люди, те, что про вегетарианство, экологичность, этичность и так далее. Но таких оказалось не очень много: большинство живет на хуторах, а в поселениях в основном анастасиевцы, что нам не интересно.

И вот мы приезжаем сюда, нам помогают найти дом, и мы переселяемся. Жена уже с огромным животом (ей вот-вот рожать), мы, как в комедии, красим стены вместе, а потом я принимаю у нее роды прямо дома — молодые были, дикие, ничего не боялись. Это уже второго с акушеркой рожали, перестраховывались, — рассказывает Илья.

В мастерской он создает предметы интерьера из дерева. Несколько экземпляров нам удалось увидеть, стоят такие по $250—300. Илья говорит, что больших денег его бизнес не приносит — под заказ мастер делать перестал, не интересно, а для покупки дорогих декорных вещей в салонах сейчас не лучшее время.

Древесину парень заготавливает самостоятельно, для изделий выбирает только мешающие или упавшие деревья, чтобы не наносить вред природе.

— В деревне у меня небольшие затраты и жена хорошая: не требует много, понимает, что я реализовываюсь. А еще я подавался на гранты американского посольства, сейчас ждем результатов на польское финансирование.

На самом деле, нам всем тут хорошо. Я всегда знал, что детей буду растить в деревне, изначально такая установка у меня была. А позже выяснилось, что у жены призвание детей воспитывать. Мы и других деревенских будем учить, — добавляет Илья.

Сколько всего таких семей на шесть деревень, посчитать сложно: у кого-то нет прописки, кто-то живет на два дома, кто-то приезжает, кто-то разочаровывается и возвращается в город. Местные говорят, что проблем хватает: например, инфраструктуры здесь вообще никакой. Но в деревнях уже появились свои активисты, которые организовывают движуху, стараются решать проблемы и держать связь с сельсоветом. Может, однажды продавят и покажут нам еще один классный пример того, как можно.



ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ
Понедельник, 15 Ноябрь 2021 г. 21:00
Просмотров: 1264

Читайте так же

Я решила выложить сегодня заметку именно про женскую деревенскую жизнь. Оговорюсь сразу, что речь тут идет, в основном, ...
197
Вы можете с удовольствием прожить годы рядом cо старой сосной, гордясь тем, что у вас такой почтенный сосед, даже если о...
125
Для того чтобы получить реальную пользу от своего, выбранного стиля питания, необходимо обладать элементарной культурой ...
229
Нет, нам не нужно больше спать. Это наши души устали, а не наши тела. Нам нужна природа. Нам нужно волшебство. Нам нужны...
198