Илюха
Дорога оказалась быстрой и удобной. Через пару часов мы уже были в B., пригороде N. Там и проживала бабушка. Дом у неё оказался очень даже неплохим: шлаколитой, три комнаты и кухня. Строил его дедушка 30 лет назад. Недавно дедушка умер, и бабушка осталась одна. Участок при доме тоже приличный: 20 ухоженных соток, засаженных, преимущественно, картофелем.
Пока Окся обнималась с бабушкой, мы с тестем разгружали дрова. За нами несколько минут наблюдал из-за сарая худощавый белобрысый пацанёнок, лет 7 или 8 с виду. Выждав удобный момент, он подбежал ко мне, и сказал с угрюмым выражением лица:
— Ты, ишак! Хочешь, я тебе дам пинка, и ты сдохнешь?
Внешне я не показал своих эмоций, но внутри что-то остановилось. Мне не верилось, что этот маленький человек уже успел так озлобиться на наш прекрасный мир. И ведь говорил он вполне серьёзно, набычившись и зло. Прежде, чем я успел среагировать, его за ухо схватил С. П. и, выкручивая, так же ожесточённо заговорил:
— Сам ты ишак! Ни хрена себе, балбес! Я тебе сейчас покажу, кто здесь ишак! Ты что себе позволяешь, стервец!
— Да ладно, я пошутил, — сказал пацан, даже не вырываясь. На глазах его выступили слезинки, но лицо оставалось спокойным. Тесть отпустил его, и мальчишка, потирая распухшее ухо, отошёл в сторону.
— Ишь, балбес вымахал! — обращаясь ко мне, заметил Сергей Петрович.
«Сколько ласковых слов», — подумал я. Интересно, что это за пацан. Интересно, почему он такой агрессивный. Хотя, я уже начинал понимать, почему, но много ещё было неясно. Потом я узнал, что Илья (так его звали) — двоюродный брат Оксаны. Мама его завела, в расчёте привязать к себе парня, с которым встречалась, но тому оказалось всё равно. Разошлись.
Она частенько выпивала. Когда мальчику исполнился годик, она вышла замуж. Отчим невзлюбил Илюху. Ревновал, бил за малейшие пустяки. Издевался. Давал нюхать эфир на ватке (работал медбратом), чтоб пацанёнок больше спал и не хныкал.
Видя, что ребёнку живется плохо, его взяла на воспитание тётка. Через годик опекунство на него оформила вторая тётка, одиноко воспитывающая дочку. Сейчас Илья живёт с ней. Только что кое-как закончил первый класс. Узнав эти и некоторые другие подробности, мне стали понятны явные пробелы в достойном воспитании Илюхи.
Когда мы закончили с разгрузкой дров, С. П. уехал. Мы с Оксей остались у бабушки. Увидев, что я в одиночку сижу на крыльце, Илюха вновь подбежал ко мне. Он побродил передо мной немного, внимательно осматривая и прицениваясь. Видимо, в голове его сложилось какое-то решение, и он обратился ко мне:
— Ты кто?
Я не стал объяснять ему, что я такой же представитель обильно заселяющего Землю псевдоразумного вида двуногих прямоходящих Homo sapiens, как и он. Вместо этого я ограничился упоминанием своего имени:
— Саша.
— Сашка-какашка! — развеселился Илюха. — Сашка дурак, сел на чердак, чердак провалился, Сашка убился!
Ага, этого, примерно, я и ожидал. Что же мне с ним делать? А то, что делать что-то необходимо, было очевидно. Мне не очень нравилась перспектива провести эти несколько дней у бабушки под таким жёстким прессингом. К тому же, одно из моих тайных желаний — купить диплом учителя истории (лень получать второе образование честным путём) и испробовать себя в этом амплуа.
Хорош учитель, который не может найти общего языка с «трудным» ребёнком! Я решил довериться своей интуиции. Она меня не раз спасала в подобных случаях.
— Хочешь, я забью тебе гвоздь в голову, чтоб ты сдох? — вновь спросил ласковый мальчик.
— Не очень, — честно признался я. — А ты очень хочешь, чтоб я сдох?
— Да, — сказал он. — Как в фильмах. Тебя надо убить, как гангстера. А я буду полицейским.
«О, Боже, помоги!», — взмолился я в уме.
— А ты, Илюха, молодец, — я решил действовать от противного и отвечать на его грубости неадекватно. Ласковыми словами. — Сразу видно, ты в классе самый сильный. И бегаешь, наверное, быстрее всех.
Он сделал вид, что меня не слышит, но я увидел внутренним взглядом, как он напрягся. К комплиментам он явно не привык.
— А ты, а ты…— забормотал он. — А ты — индюк набитый! И ублюдок!
— А ты, Илья, сильный, смелый, добрый парень, — я обращался к его внутреннему Я, игнорируя довольно крепкую оболочку. — Ты хотел бы полетать?
— А как? — заинтересовался он.
Я взял его подмышки, и раз двадцать высоко подбросил. Вначале он съёжился, но потом расслабился. Когда я опустил Илюху на землю, глаза его пылали восторгом.
— Ух ты! — сказал он возбуждённо. — Здорово! Меня никогда так не подбрасывали!
— Пошли за ограду, на лужайку, — предложил я. — Ещё кое-что покажу.
Мы вышли на полянку. Я взял его за кисти и, крепко держа, закружился вокруг своей оси. Он летал вокруг меня, глаза его сверкали, а ноги кружились над землёй на высоте около метра. Покружившись в одну сторону, я остановился, аккуратно поставил Илью на землю, а затем раскрутил в обратном направлении. После чего ещё поподкидывал вверх.
Остаток первого дня Илюха провёл возле меня, периодически требуя, в свойственной ему достаточно жёсткой манере, чтоб я с ним поиграл.
На следующий день мы решили сходить на речку. Илья накопал пяток червей, взял удочку и мы пошли. Я, Окся и Илюха. Я уже с год придерживаюсь вегетарианства (жалко убивать животных, да и не хочется есть ничего, кроме травы), поэтому ловить рыбу не собирался.
Шёл за компанию. Илья бежал вприпрыжку впереди нас. Я решил более плотно заняться его воспитанием. Мне казалось, что оно слегка хромает.
Оксана шла неторопливо, разглядывая деревья и цветы вокруг. Нам приходилось приспосабливаться к её темпу. Илюху раздражало это обстоятельство, и он несколько раз обозвал Оксю ленивой индюшкой, вонючей перепёлкой и дохлой коровой.
Я с интересом наблюдал за её реакцией. Оксане не нравились нападки, но она молчала в ответ, переживая неприятность в душе и размышляя, что же делать. Пару раз он обозвал и меня. После очередного нападения я сказал:
— Знаешь, Илюха, а ведь ты — чудесный парень. Ты мне очень нравишься. Но давай с тобой подумаем вместе над твоими словами.
Ты обзываешь нас с Оксаной разными прозвищами, а ведь у нас есть имена. Ты умный человек, скажи, ты любишь, когда тебя обзывают засранцем или ишаком? Наверное, не очень. Вот и мы не любим.
Теперь, давай думать дальше. Тебе нравится, когда я тебя подкидываю и играю с тобой? А как ты думаешь, если ты обзываешь человека плохими словами, этому человеку приятно будет с тобой общаться? Видимо, неприятно. А когда ты говоришь другому человеку хорошие слова, ему будет весело играть с тобой? И будет ли он рад тебя видеть? Наверное, этому человеку даже приятно будет, когда он встретится с тобой в следующий раз. Ты замечательный, хороший, добрый, умный, весёлый, смелый пацан, Илья. Подумай над тем, что я сказал.
Илья минут двадцать молчал, пережёвывая мою речь. Я не случайно обращался к нему, как к взрослому, равноправному со мной человеку. Дети, на самом деле, намного более понимающие и чувствующие люди, чем большинство взрослых. Они легко чувствуют фальшь, поэтому говорить с ними необходимо с чистым сердцем. Иначе, честного разговора не получится.
Я на самом деле видел его благородное внутреннее Я, не лукавил и не обманывал. И я видел, что мои слова дошли до цели, прошли сквозь закостеневшую оболочку. Но необходимо время, чтобы человек смог осознанно перестроить своё поведение.
Я подхватил Илюху на руки и посадил на плечо. Ему понравился такой поворот событий. Одной рукой он держался за мою голову, я поддерживал его за ноги.
— Посмотри, Илья, вдаль. Видишь речку?
— Нет ещё, но уже скоро дойдём, — радостно сказал Илья. — Вон, за тем поворотом!
— Тебе нравится ехать верхом? — спросила Оксана. — Всё видно?
— Да! Очень здорово!
— Ещё бы, ты теперь такой высокий! Больше двух метров! Мало на свете таких высоких людей. Ты такой замечательный мальчик! Очень добрый, хороший и умный. Когда ты вырастешь большим, как Саша, то тоже будешь возить детей на плечах и играть с ними?
— Да, буду! Это очень здорово!
Скоро мы были на берегу Суйфуна. Это старинное название реки Раздольной. Берег был покрыт крупной галькой и илом. В том месте, куда мы вышли, рыбачить было невозможно. Очень мелко и до глубины идти далеко. Это меня обрадовало, не хотелось участвовать в рыбной ловле. Мы разделись и побродили по берегу и вдоль него по речке босиком. Река оказалась грязной, периодически проплывали вниз по течению остатки экскрементов и неприятные куски ила.
Ещё бы, выше по течению располагаются несколько населённых пунктов. Люди, цари Природы, доказывали, кто хозяева мира. Гордые, прекрасные создания. Любимые дети Бога. Илья непрерывно спрашивал разрешения, прежде чем что-либо делать. Видно, забили пацана совсем. Лишили с детства собственного мнения о том, что — можно делать, что — нельзя.
— Можно, я залезу на дерево?
— Можно, я в носках похожу по воде?
— Можно, я из грязи домик построю?
— Можно…
И ещё много всяких можно. Конечно можно, маленький человек! Ведь ты не раб, не зверь прирученный. Ты — хозяин своей жизни! Ты — ЧЕЛОВЕК! Перед тобой — весь мир! Делай всё, что захочешь.
Одно только помни: ты хозяин и последствий своих поступков. Походил по воде в носках: будь готов к тому, что они промокнут. И значит, надо их сушить затем, прежде чем идти дальше.
Построил домик из грязи: будь готов к тому, что испачкаешь руки. Значит, мыть придётся их. Продумывай последствия своих поступков, малыш. И — делай, коль считаешь нужным.
Недолго оставались мы на речке. Обратную дорогу Илюха почти полностью проехал на моём плече. На следующий день мы прощались с Илюхой и бабушкой. Пора было ехать дальше. Илюхе, к этому времени, уже нравилось со мной обниматься, он привык к словам «спасибо» и «пожалуйста».
Когда мы сидели за прощальным обедом, он полчаса напряжённо молчал, обдумывая какую-то мысль. Мы успели перед этим договориться с ним о том, что когда-нибудь обязательно встретимся.
— Ну, что, Илья, давай прощаться будем, — сказал я.
Он прильнул ко мне, обнял за шею худыми ручонками. Горячее маленькое тело. Я думал о том, кто из него вырастет. Мне даже очень захотелось забрать его с собой, аж слезы подступили, но я понимал, что это сделать невозможно.
Во всяком случае, пока. Я ещё не определился даже с собственным местом жительства и с источниками заработка денег. Посмотрим, что будет дальше.
Наконец, Илья высказал мысль, что вертелась в его голове. Он попросил на память мою фотографию. Я там радостно скалил зубы на колоннаде Исакиевского собора.
Подписав фото, я отдал его мальчишке. Подумалось, что ласки в нашем мире очень не хватает. И любви. Скупо люди раскрывают свои душевные сокровенные качества. Скупо делятся с другими. Откуда такая жадность? И сколько таких пацанов? Ведь вырастут они когда-то. Идёт время, тикают ходики неумолимо. Подрастает поросль молодая.
Александр Четвергов
98