Интервью с Натальей Кун из Поместья Kuhn, Германия (+Фото)

"И вот это место как раз оказалось тем домом, той землей, на которую мы потом уехали." (Наталия Кун)

Часть 1

Ева: - Наталия, здравствуйте! Сразу для наших читателей скажу, что вы живете в Германии в своем Родовом поместье. Как вы оказались в этой стране?

Наталия: - Для начала я должна сказать, что у меня нет никаких родственных и исторических корней в Германии. То есть ни по маминой, ни по папиной линии нет немцев. И никакой связи с русскими немцами бывшего Поволжья, Сибири и Казахстана у меня нет. Из всех этих десятков, сотен, тысяч переселенцев, которые переехали из России в Германию в конце прошлого века, начале этого нет соприкосновения. Нет никаких родственников, есть только друзья, которые появились уже здесь. У моих родителей не было профессиональной какой-то связи с Германией. Отец мой военный. Но он не служил в ГДР. Родители ни разу не были за границей. Для них история моего отъезда в Германию была таким же тяжелым и сложным испытанием, как и для меня. А все началось в институте. Я познакомилась в то время с моим будущим парнем, за которым я потом уехала в Германию. А его отъезд был связан с тем, что он познакомился с туристами – немцами, которые были архитекторами-преподавателями-профессорами Высшей архитектурной школы Германии. Он съездил сначала на практику. Поработал в фирме. Потом ему предложили устроиться на учебу, пройти пробный семестр, после чего он решил остаться в этой стране для того, чтобы получить законченное высшее образование. А я в это время училась дальше и ломала голову над тем, как это все соединить? И после было принято решение, что я тоже поеду на учебу в Германию. Мой парень уже ждал меня, приглашал, обещал помочь с устройством. Я пошла на учебу немецкого языка параллельно с моей учебой в институте. А также делала различные практики, которые мне были нужны для того, чтобы получить право на учебу в Германии. И после года нашей разлуки (он уже был здесь, я еще была там) я собралась и уехала к нему. Сначала я работала здесь гувернанткой по системе MBA (интернациональная программа). Жила в немецкой семье, продолжала учить язык, сдавать вступительные экзамены. Это было в 1994 году. Мне было 21. В 1995 году я поступила, начала учиться. Обучение в Германии само по себе бесплатное. Государство оплачивает учебу, спонсирует тем самым, так скажем, формирование квалифицированных кадров. Единственное, на что были нужны здесь деньги - это для того, чтобы просто здесь жить, обеспечивать себя. В этом мне никто не помогал. Я работала, подрабатывала параллельно с моей учебой. Вначале мне помогал мой друг, но наши отношения не выдержали испытание Германией и временем. И я осталась одна. Все делала сама. Училась на дизайнера. В студенчестве я познакомилась с будущим мужем, за которого я сначала не хотела выходить замуж. Но уж очень он за мной хорошо ухаживал. И то, что он был разведенным мужчиной с ребенком, показало мне насколько он хороший отец. Как, видимо, женщина русская, я выбирала себе интуитивно мужчину - отца для моих детей. Сегодня, когда у нас дети уже выросли (старшей дочке 20 лет, средней - 19 и младшей – 9), я понимаю, что это было очень хорошее решение. У нас прекрасный папа. Он старается дальше уже и для внучек. Первая дочка Райнера от первого брака уже стала мамой. У нее родилась доченька.

Ева: – Когда произошло ваше знакомство с книгами В. Мегре и что изменилось в вашей с мужем жизни после этого?

Наталия: – Первые три книги на русском языке мне привезла из России мама, когда в первый раз приехала в Германию. Это случилось в 2000 году весной. Нашей первой дочке было тогда всего два месяца. Мои родители ни мужа еще моего не знали, ни на свадьбе у нас не были. Книги я достаточно быстро начала читать. С таким восторгом мама мне про них рассказывала, что как-то у меня душа к ним открылась. Я начала читать весной этого же года и очень увлеклась. В 2000 году первая из книг уже была переведена на немецкий язык. Я купила ее тогда в надежде, что она пригодится мне на немецком языке, имея в виду, конечно, моего мужа. За эти 20 лет по ходу выпуска книг я приобретала их, часто по несколько экземпляров сразу, потому что их дарила. Мой муж пару раз брал их в руки и где-то что-то начинал читать, но они его не захватили. Поэтому тема Анастасии и Родового поместья ему как таковая знакома. Но в той мере, как я эти образы в себя впитала и их стараюсь воплотить в этой жизни, его не заинтересовали и не задели. Поэтому это образ, который живет во мне. Я называю это наше место именно так – Родовое поместье. После прочтения этих книг или, так скажем, параллельно с ними я стала уже интересоваться другими темами. Увлеклась историей, теологией, изучением различных религий. Через близость к моим родным, к России у меня был тесный контакт с православием. В свое время я пришла к Богу с помощью этих книг. То есть тот живой образ Бога, который в них раскрывается, он помог с Ним встретиться. Бог вошел в мою жизнь непосредственно. Я не стала каким-то религиозным человеком. Не придерживаюсь какой-то определенной конфессии. Не могу сказать, что я религиозна, но я стала очень верующим человеком. Это, пожалуй, одно из самых главных изменений в моей жизни, которые после этого произошли. Параллельно с изучением различных тем и историй я стала думать, что нужно как-то воплотить эту мечту о Родовом поместье. И она немного совпала с мечтой моего мужа уйти на землю. А в 2006 году мы уже оказались на своей земле. С тех пор перемены идут самые что ни на есть кардинальные.

Ева: - «Когда что-нибудь сильно захочешь, вся Вселенная будет способствовать тому, чтобы желание твое сбылось». Это известная фраза П. Коэльо из книги «Алхимик». Вы пришли к своему поместью через, казалось бы, несовместимые мечты ваши личные и вашего мужа. Но она сбылась! Как?

Наталия: - К тому времени, когда я вышла замуж за Райнера, и у нас родились уже две дочки, мы построили дом-танхаус. Дом с небольшим участком был построен по совершенно новому проекту, который я дорабатывала уже именно под нас. Мы туда въехали. И в принципе у нас было свое жилье, свой маленький кусочек земли. Но в это время мы начали чувствовать, что нам этого очень мало, что это не то место, где бы мы хотели состариться, так скажем, и жить с нашими детьми, чтобы они там росли. Было очень тесно в таком районе, где вокруг были тоже дома. Можно было видеть друг друга, так сказать, в окошко. Мы стали единодушно посматривать на какие-то заброшенные мельницы или заброшенные подворья, фермы, где уже были бы какие-то постройки и где было бы много земли. Другого варианта в Германии просто нет. Купить где-то пустую землю и начать на ней строить очень сложно и практически невозможно, потому что большие наделы - это земли сельскохозяйственного назначения. Разрешение на строительство не получишь. Мы искали старые мельницы. В Германии мельницы - это всегда водные мельницы на каких-то ручьях, реках, водоемах. И это нам очень импонировало, потому что мы хотели быть где-то около воды. Два года подряд мы ездили и по окраине, где мы жили на юге Германии, и ездили на север, где родина моего мужа. Летом 2005 года я поехала с девочками без мужа домой в Новосибирск. Там я их покрестила в православие. Без согласия мужа, но и без его сопротивления. Сама я была крещена с детства. Прошла воцерковление. Выдержала мою первую, очень такую истовую исповедь. А когда мы вернулись с девочками обратно в Германию, мне муж сказал: - Поехали, я тебе покажу одно место! И вот это место как раз оказалось тем домом, той землей, на которую мы потом уехали. Это угодья бывшего лесничества. Мы приехали сюда и сразу почувствовали, что это наш дом. Нашли мы его через интернет. То есть мы просто сидели и искали по разным порталам, изучали, где и какая недвижимость предлагается. И Бог нам послал этот кучек земли, который воплотил, можно сказать, все наши дерзкие мечты - и держать лошадей, и быть на большой воде, чтобы можно было заниматься парусным спортом. В общем, совпало все идеально. Место было идеальным. Дом нам был не так важен. Мы понимали, что мы будем или строиться, или перестраиваться, или ремонтировать. А это было не самым главным. Главным было, конечно, место и земля. Что касается пожеланий помимо воды и места для лошадей, о которых мы мечтали, когда искали нашу землю, то более дерзких пожеланий не было. Моим личным желанием было иметь где-то лес. Я выросла рядом с лесами, в лесах Поволжья, потом в Сибири. Жили рядом с лесом, с грибами. Я очень по лесу скучала, потому что там, где мы жили (на юге Германии) до того, как сюда переехали, там леса не было вообще. От горизонта до горизонта простирались виноградники на десятки и сотни километров. А теперь у меня лес, можно сказать, под окнами. За нашим гектаром начинается заповедный лес. При чем такой, какой еще поискать! Это природное наследие Планеты ЮНЕСКО. Этот статус лес получил несколько лет назад. Этот заповедник совершенно уникальный и по природе, и по своей уже восстановленной первозданности.

Ева: - Наталия, что не устраивало в других домах, в других местах во время поиска?

Наталия: - Что не устраивало? Мы приезжали, смотрели, но у нас не было такого чувства, что это наше место. Некоторые места были очень даже интересные, в хорошем состоянии дома. Некоторые были в очень плохом состоянии. Были и очень красивые. Были и мельницы, были и ручейки, были и речушки. Но как-то не было этого «бум!» - это наше! И мы искали дальше. Мы приехали сюда, но, если бы не было такого ощущения у обоих одновременно, что это наш дом, мы бы поехали искать дальше. И искали бы до тех пор, пока оно бы не случилось. То есть рационального было много, но самым главным критерием и фактором принятия решения было внутреннее, эмоциональное ощущение, которое нам подсказало, что это наш дом, что здесь теперь мы будем всегда.

Вот так мы оказались на этой земле.

Ева: - Дом 1928 года постройки?

Наталия: - Да. Дом всегда был казённый. Он никогда не был в частных руках. Передавался, так скажем, по сроку службы. Здесь жили лесники. Это было управление региональных лесничеств, которые были организованы еще в начале прошлого века. Эти лесные угодья были сформированы в местное лесничество и их управление было в этом доме. За время его существования здесь проживало очень много разных людей. И его история мне была с самого начала интересна. Я вообще такой человек, который интересуется историей в целом (глубокой, далекой, тысячелетней), мировой историей и историей моей маленькой родины. Нам повезло - последний лесник, который в этом доме жил 30 лет со своей семьей, с детьми, уйдя на пенсию, должен был этот дом оставить (выкупить он его не смог), и мы с ним очень подружились. Он живет в соседней деревне. Лесник оказался очень разговорчивым и душевным человеком. И историю дома за последние тридцать лет: что здесь было, как они здесь жили, про охотничьи угодья - я узнала от него. Последующая история пришла ко мне сама. В мою жизнь стали приходить люди, которые фактически являлись сюда сами. Они приезжали и рассказывали мне о том, что здесь было раньше. У меня есть теперь даже папка, где я собирала сначала свои записи с их рассказов. Потом появился человек, который здесь не жил, но всю свою молодость провел в этих местах. Очень часто сюда приезжал на охоту. Был дружен с предшественником нашего лесника. И всю историю, которую помнил, описал перед своей смертью. С его слов записал сын и передал мне в трех отпечатанных экземплярах. Даже с копиями старых фотографий. И сейчас у нас есть достаточно полное представление о том, что было в этом доме за сто лет со времени его существования с 1928. Мы очень дорожим этой историй. Когда делали реконструкцию дома, внутри планировку поменяли, но внешние фасады мы постарались оставить такими, какими они на самом деле были. Единственное, что у нас не хватило пока - повесить на все окна ставни. В более современном варианте. Не такие деревянные, как это было раньше, а металлоставни. Это пока еще моя мечта. Мы не делаем никаких пристроек. Не делаем никаких современных переделок, которые были бы внешне видны. Хотим, чтобы дом сохранил свою историческую целостность и колорит.

Ева:- Родовое дерево – это, как правило, кедр или дуб. А у вас?

Наталия:- Родового дерева, посаженного нами по приезду сюда в Родовое поместье, у нас нет. У нас растет много дубов, которые здесь уже были. Кедры у нас не растут. Я пыталась разводить сибирский кедр. Он не приживается. В ближайшее время я озабочусь добыванием кедра альпийского, который тоже с шишками, орехами, но это другая разновидность кедровой сосны. Хотя они тоже растут от 700-800 м над уровнем моря. И может быть, наши условия им тоже не пойдут. Будем пробовать. Больших дубов три. Один можно назвать древним. И я его определила, как Родовое дерево. А вообще, у нас растет родовая липа перед домом. Она у нас самая красивая, ароматная. Мы сейчас посадили Дерево Любви – березку. И будет Аллея Внуков. Я рассказывала. Это тоже будут родовые деревья.

Ева: - Как вы осваивали землю, Наталия? Как она открывалась вам?

Наталия: - К земле мы не присматривались. Она пришла к нам именно такая, какая она пришла. Это был «кот в мешке», по-русски говоря. И мы в этот мешок даже сразу и не заглядывали. Что пришло, то пришло. Энтузиазма было очень и очень много, желания было много, много сил. Казалось, что мы эти горы свернем, на которых мы решили поселиться. Ездили к Зеппу Хольцеру. Посмотрели на его грядки. Увидели, что это реально - выращивать сад и огород, и обильно. И именно по принципам пермакультуры. В горных условиях. В суровом климате. Климат в предгорьях Альп самый суровый. Местность считается немецкой Сибирью. Но у нас был очень оптимистичный настрой. А когда мы начали конкретно браться за землю, то все больше и больше понимали, что ситуация намного сложнее, чем нам казалась. Участок был настолько заросший, запущенный! Растительностью, кустарником, деревьями, крупногабаритными зарослями. Крапива была по шею. Заросли шиповника были такими, как в сказке про Спящую красавицу, которая была в невидимом за зарослями замке. И за 2 года по вычищению участка у моего мужа опустились руки, потому что все это нарастало быстрее, чем мы успевали вычищать. Так же быстро опустились руки и у меня, потому что каждый цветок, который я пыталась здесь посадить начинался с того, что нужно было выдалбливать в камнях киркой и ломом лунки, ямы. То есть земли практически не было вообще. Здесь ничего не росло. Все цветы, которые я здесь пыталась сажать, пропадали, уходили, преставали расти. Где-то через два-три года многолетники просто исчезали. У меня опустились руки. Через 3-4 года мы поняли, что за сто лет своего существования здесь не было сделано ни одной грядки. Никогда не было цветников. Люди не занимались здесь земледелием. Единственное, что здесь было - это плодовый сад. А через 6 лет мы решили отсюда уехать. Все это продать. У нас были большие сложности в наших взаимоотношениях. У меня был период тяжелой депрессии. И как раз тогда, когда мы этот период преодолели, у нас родилась Катюша. С этого времени мы стали подходить к вопросу земли очень и очень осторожно, очень рассудительно. Стали спрашивать землю о том, что нужно делать? Я очень много времени проводила в лесу, в природе, в молитвах. А когда мы 4 года назад забрали лошадь с постоя домой и появился еще один конь, у нас появилась, наконец, навоз в таких количествах, что у нас появилась возможность эти камни каким-то образом облагородить. И в этом году мы впервые достигли успеха. Принципы мы сформировали, исходя из наших условий и возможностей. Они дали плоды. И эти плоды вдохновляют на дальнейшее работу, дальнейшее изучение, дальнейшее чтение книг и практическую деятельность.

Ева: - Многие женщины, живя в поместье, рвутся помочь своим мужьям в решении денежного вопроса. Потом приходит осознание некоего женского предназначения. Вам это знакомо? Происходила ли с вами подобная трансформация?

Часть 2

"Приоритет всегда лежит на экологии и природоохране, сохранении того разнообразия, которое существует в природе." (Наталия Кун)

Наталия: - Моя мама, после того как обе старшие дочки пошли в садик, говорила: «Неужели тебе не хочется иметь свои деньги? Вот если бы ты работала, муж тебя уважал бы больше». Я с ней соглашалась. А что мне было еще делать? Также, как и она, я была воспитана в советское время, когда женщины были ударницами труда и строителями коммунизма по пятилетнему плану. Соглашалась и мучилась. Ведь я никогда не была иждивенкой. Более того, я настолько была гордой и самостоятельной, что даже деньги, данные мне родителями на билет в Германию, я вернула при первой же возможности. И еще помогала деньгами с моего студенческого бюджета, потому что знала, что родителям там нечего есть - на дворе стоял 1994 год. Я за всю жизнь ни цента не получала от государства. И тут вдруг я оказалась тем, кем я ни за что не хотела быть. Я даже представить себе не могла такой расклад, но жизнь расставила все по своим правилам. Профессия моего мужа такова, что он бывает дома по выходным и раньше еще не по каждым. Он архитектор систем IT. И его заказчики разбросаны по всей планете. Я была одна с погодками на руках и надвигающимся дипломом в институте. Тут нет места рассказывать всю историю. Суть лишь в том, что я ждала того времени, когда девочки станут самостоятельными, а у меня появится хоть малейшая возможность. И когда она стала намечаться, у нас родилась третья дочь. На сегодня у меня официальный стаж домохозяйки - 20 лет. И только совсем недавно я перестала мучиться. Я смогла пересмотреть свой статус, свою позицию, свою роль и стать не просто умиротворенной, но и по-настоящему гордой, потому что жена-мать-домохозяйка - это звучит гордо. Это как гордиться званием «Ветеран тыла». Да, в то время как наш папа, не жалея сил и здоровья, борется на фронте жизни, стараясь обеспечить своих любимых всем необходимым и даже чуть больше, я кую наши победы в тылу. Там, где он заряжается жизненной энергией, верой, простым теплом и любовью, где его всегда чисто оденут, вкусно накормят и мягко постелят, куда он всегда может не только вернуться, отдохнуть и зализать раны. И у нас нет «твоих-моих» денег. Это наше общее - дом, дети, жизнь. И кто тут за чей счет живет? Знаете, что самое интересное? Когда я сама стала уважать себя, меня зауважал мой муж.

Это одна часть вопроса. Но есть еще трансформация, которая произошла со мной на биологическом уровне. Жизнь на природе, вхождение в ее ритм, очищение собственного организма и здоровый образ жизни во всех трех планах: тела, духа и души - оно сказывается и на физиологическом уровне. Достаточно много лет назад я почувствовала, что вхожу в женский ритм Луны. Луна - это женская планета. И вся наша женская природа идет по лунному ритму, циклу. Женский, то есть лунный цикл - 28 дней. 9 месяцев беременности - это 40 лунных циклов. Когда я вошла в этот ритм, я достигла того результата, что мои «красные дни календаря» перестали быть красными. В книгах (у Анастасии) эта тема не раскрывается и не затрагивается. Но те, кто занимается глубокими оздоровительными практиками и возвращается к своей первозданной, первородной, природной, человеческой природе, у тех женщин перестают идти «месячные» кровавыми. У диких животных этих кровавых явлений тоже нет. Есть только тогда, когда их помещают в неволю, в зоопарки. Или у домашних животных это появляется. Когда я позволяю себе что-то покушать в виде индустриальных продуктов во время больших праздников, когда я принимаю лекарства из аптеки, то это сразу сказывается. А если я опять прохожу чистку-детокс, то цикл восстанавливается, приходит, но без этого явления, к которому все привыкли. Тема деликатная и я решила поделиться этим, потому что для меня это - большое достижение, говорящее о том, что в природе, в Родовом поместье женщинам дается шанс на восстановление своей природной первозданности. Это очень здоровая форма жизни. В свои полные 47 лет я не имею диагнозов или проблем, касающихся женской природы, гинекологического плана.

Ева: - Наталия, животные в поместье – одна из обсуждаемых тем. У вас есть лошади. Как вписать гармонично животных в свое пространство? Необходимо ли что-то изучать или достаточно наития?

Наталия: - Животные - это наша самая большая любовь. Мы не держим полезных животных. То есть у нас нет ни коров, ни свиней. Нет деревенских животных. И даже котов мы не заводим. До сих пор у меня не было большого желания заводить птицу. Скорей всего будут пчелы. А лошади? Если бы не они, то мы на землю не пришли! Лошадей я любила с детства. Общаться с ними у меня возможности не было, но очень любила их рисовать. Когда я познакомилась с лошадьми, я уже была во взрослом состоянии, занималась верховой ездой и так увлеклась этой темой, что поняла - хочу иметь свою собственную лошадь. Я хочу жить с этой лошадью. Это было совершенно однозначное решение, представление. И когда мы искали свою землю, свой дом, мы уже вкладывали в будущий образ конюшни. А когда мы попали на свою землю, там уже была конюшня. Лесник построил. Он не просто здесь держал лошадей, он их разводил и свои угодья объезжал верхом. То есть лошади здесь жили до нас. Условия были созданы натуральные. Конюшня открытая. У нас нет денников. Коней мы не запираем в эти денники, боксы. Но мы их ограничиваем в перемещении. Это территория вокруг стойла - паддок, на которой они пастись не могут (там травы нет, она вытоптана), где они просто моционят. А вообще, для лошадей нужен выпас. Потому что лошади - это животные, для которых нужно очень много пространства. Если их держать на маленькой территория и выгуливать только иногда - это неестественная форма содержания, которая скажется и на их физическом здоровье, и на психике. И то, и другое очень усложнит само сожительство с животными. Поэтому, если лошади, то сразу нужно подразумевать, что на одну голову нужен гектар. У нас так примерно и получилось. У нас полторы лошади (лошадь и пони) и полтора га земли. Если жить с лошадью, то нужно обязательно пообщаться с лошадьми, с людьми, которые держат лошадей, длительное время понаблюдать, поучаствовать в самом процессе коневладения, коневедения. Нужно изучить, что такое конюшня, что нужно для жизнеобеспечения лошадей, сколько нужно кормов, сена, соломы, где брать опилки? Все эти вопросы нужно для себя сформировать, понять все эти условия, которые должны быть выполнены для легкого и малозатратного физического и финансового содержания лошадей. Опыт общения с лошадьми у меня - почти 20 лет. И я не перестаю учиться. Неправильное воспитание и обращение с животным может быть опасно. Лошади и кусаются, и лягаются. У меня на эту тему был прямой эфир с семьей, которая хотела заводить лошадей. Я отвечала на их вопросы. И первое, от чего я отговорила их - брать жеребенка без опыта с лошадьми. Это не котенок, не щенок. Это животное, которое нужно воспитывать. Это табунное животное. Поэтому для его воспитания обязательно нужен табун. Пусть это даже будет один, два коня вместе с мамой-кобылой. Это вопрос очень объемный. Но единственное, что скажу, повторюсь - к этому надо готовиться, это нужно изучать, знакомиться практически и теоретически, приобретать знания, осваивать эту тему, прежде чем заводить такое животное.

Ева: - Чем угощает вас поместье? Как вы питаетесь?

Наталия: - Питаемся со своего огорода. Чем я обеспечиваю свою семью обильно, так это своей картошкой. Я освоила успешную методику выращивания картофеля в соломе. Питаемся зеленью, травами, дикоросами. От простой лебеды, сныти, крапивы, десятков всевозможных травок и цветов, которые мы употребляем в пищу. Я пионер - пример и проповедник. Вредная и настойчивая мама, которая прививает это в семейные традиции, которым муж противостоит невольно. Я была 10 лет строгим вегетарианцем. Как раз с началом прочтения книг я постепенно перешла на вегетарианский образ жизни. За все эти 10 лет муж меня не поддержал. То есть я не нашла к нему ключика, подхода на то, чтобы вдохновить его на это. Но семя этого образа жизни, питания легло на плодородную почву моих детей. Моя средняя дочка Изабелла первая перешла на вегетарианство. А теперь уже и на веганство. За ней последовала моя старшая дочь Александра. Потом перешла на веганское питание Катя. Что касается мяса, то тут надо, наверное, отдельно добавить, что мясо у нас в рационе присутствует, но экологически чистого производства. От животных, выращенных при соблюдении этических норм. Есть такая форма животноводства в Германии, которая практикуется. Рыбу мы покупаем крайне редко. И только из популяции и видов, которые не находятся под угрозой вымирания. Это немножко селедки, минтая и донных рыб северного моря типа камбалы. То есть мы очень и очень следим за тем, что покупаем. Приоритет всегда лежит на экологии и природоохране, сохранении того разнообразия, которое существует в природе. На первом месте - экологично, потом эстетично и практично. Это то, что касается меня. У мужа немножко по-другому. У него - экологично, практично, потом эстетично. Что касается питания, то у нас все достаточно продуманно. Мы не питаемся молочными. Муж у меня вообще никогда молоко не пил, не любил. Дома у нас нет цельного молока и очень редко бывают продукты из коровьего молока. Кроме сыра ничего нет. Мягкие сыры, но не животного происхождения. Что качается йогуртов и всего остального, то мы перешли на соевое, овсяное, миндальное, кокосовое, ореховое, злаковое молоко. На этом все стряпаем. На этом все готовим. Яйца покупаем, потому что иногда муж любит яичницу. Своей птицей мы пока не озаботились. У меня нет временного и силового резерва на это. Дети этот вопрос держат для себя открытым. То есть главный принцип – вегано-вегетарианская пища.

Ева: - У вас три дочки. Катерина родилась в поместье. Отличается ли она чем-то от своих старших сестер Изабеллы и Александры?

Наталия: - Каждый ребенок отличается от другого. То есть я не могу сказать, что Изабелла и Александра не были зачаты в Родовом поместье, поэтому они какие-то другие. Каждый ребенок совершенно неповторимый, уникальный. Они все между собой не похожи абсолютно. У каждой есть свои сильные положительные стороны. В каждой из них есть места, над которыми им в жизни нужно особенно тщательно работать. Поэтому отличать их по признаку того, где именно они родились совсем не справедливо. Сам факт зачатия и рождения в Родовом поместье еще не делает ребенка каким-то особенным. Самое главное в том, какой ребенок приходит к вам, душу какого ребенка вам Бог посылает для воплощения именно в вашу семью, какие образы несут в себе родители, насколько они осознанно готовятся к этому зачатию и что вкладывается во время воспитания? Причем во время выращивания и воспитания вкладывается не меньше, а, возможно, больше, в формирование того, что дается изначально. То есть изначально дается некий сырец, глина, а мы уже лепим то, что получится, что мы сможем в него вложить. Если одним дается, так скажем, для речной отшлифовки булыжник, то получается такой гладкий окатыш. Другим дается сырой бриллиант, но при условии, что родители могут дать очень тонкую и сложную огранку. И результат, конечно, будет разный. Саша была зачата особенно осознанно. Она была ребенком большой любви. Такой самой чистой влюбленности. Я начала ее кормить грудью и одновременно читать книги Владимира Мегре. Как раз в это время они ко мне пришли. Можно сказать, что она с молоком матери уже впитала в себя и образ Родового поместья, и образ живого Бога, и все то, что я смогла к тому времени подчерпнуть из этих книжек, что нашло отклик в моей душе. А воспринимала я их очень интенсивно, глубоко и эмоционально. Все это первая дочь получила с молоком матери. После ее рождения через 9 месяцев я забеременела второй дочкой. Конечно, я была сама по себе другим человеком. Мой внутренний мир начал уже трансформироваться, меняться. Во мне были уже мои мечты и образы, которые я вкладывала в будущее моих детей, моей семьи и себя. Когда я родила Изабеллу, в нее тоже уже все легло. Это позволило Вселенной послать нам именно ее душу, которая вот в этих условиях бы получила наиболее оптимальный вариант своего развития. Что касается Катерины, которая родилась у нас уже через 11 лет, то здесь время покажет. Какой из нее вырастит человек? Конечно, у нее есть такие особенности. События, которые предшествовали ее зачатию были настолько значимыми, трансформирующими меня, что, когда они произошли, я почувствовала, что еще хочу ребенка. Мне было 35 лет. Это возраст, когда нужно особенно ответственно подходить к этому вопросу. Так получилось, что ко мне явились ангелы. Они сказали, что у меня родиться ребенок. Почему-то я решила, что у меня будет мальчик. Родилась девочка. И я понимаю сейчас, что, если бы у меня не было первых двух дочек, я была бы не готова к ее воспитанию, потому что это ребенок, который растет сам по себе на природе среди животных в своей среде. Я очень мало участвую в ее формировании и воспитании. Я являюсь некоторым свидетелем того, как оно идет, формируется, развивается. И я рада этому. Это такой ребенок, который нам Бог послал, чтобы, сохранить нашу семью. Она своего рода - ангел, который принес в нашу жизнь нехватающую любовь, умиротворение, чистоту беззаветную, справедливость.

Ева: - Наталия, ваши дети ходят в местную школу. Это, как я понимаю, общеобразовательное учреждение. Разумеется, вы знакомы и с информацией о школе М. Щетинина. Не было соблазна учить детей альтернативно? Что они читают дома? Чем интересуются?

Часть 3

"Мы собираемся начинать турбизнес. То есть принимать у нас в поместье туристов, семейных гостей с детьми. А когда это все воплотится? Пусть читатели приходят в мой инстаграм, подписываются на меня и следят за тем, как у нас все это будет развиваться." (Наталия Кун)

Наталия: - Что касается детей и образования, то альтернативно я детей обучать никогда не хотела, скажу честно. У меня ситуация очень простая. В Германии школьное обучение обязательное. Именно посещение школы обязательное. Домашнее обучение разрешается только детям с какими-то отклонениями, проблемами, которые не могут ходить в школу. Или по профессиональным особенностям родителей, когда они постоянно переезжают. Дипломаты, например. То есть вопроса домашнего обучения не стояло вообще никогда. Здесь это просто невозможно. А что касается выбора школ, то я никогда не была готова возить детей на какой-то другой конец города, когда мы жили еще в другом месте. Это для меня было совершенно неприемлемым вариантом. Я никогда не хотела противопоставить в приоритет посещение какой-то особенной школы для того, чтобы в ней воспитали какого-то особенного ребенка, потому что система образования или образование, которое общепринятое в системе, каким-то образом не совершенно, не адекватно и плохое. Я люблю немецкую школу. Мне нравится немецкая школа. Мне нравится, как там работают, мне нравится система преподавания, педагоги, маленькие классы, где есть индивидуальный подход. Вся система, педагогическая концепция меня целиком устраивает. Поэтому поиска специальной школы не было. Дети с 1 класса были в самой обычной ближайшей школе вместе со своими соседями, с друзьями. Для меня школа – это, в первую очередь, социализация. Образовательный процесс наравне с фактором социализации ребенка. Что касается преимуществ той или иной системы образования - это сложная, комплексная тема. Говорить, что одна школа, система лучше, другая система обучения хуже я не могу. У школы М. П. Щетинина есть свои плюсы, свои интересные моменты. Я знаю лично людей, которые из Германии ездили в эту школу. Знакомились с ней. Я посмотрела много фильмов про эту школу. Есть моменты, которые я совершенно не принимаю. Очень сложный вопрос - школа Щетинина. Если руководствоваться буддийской мудростью о том, что мудрость человека определяется не тем, что человек несет в этот мир, а тем, что несут в мир его ученики, то где эти ученики? Какие школы организованы по примеру школы М. П. Щетинина? Эта информация до меня за 29 лет не дошла. Неоднозначное отношение к этому, скажем так. Все, что я считаю нужно дать детям, они получают дома в рамках нашей семьи, в рамках проживания, общения с животными, с природой, через общение между собой и между нами. Поэтому я не ставлю во главу какие-то книги, которые дети должны читать, которые я считаю важными для того, чтобы они дали возможность уравновесить несовершенную систему школы. Я давно ушла из этой дуальности. Ничего ничему не противопоставляю. Я не противопоставляю одну систему другой. Например, «анастасиевцев» системе или систему «анастасиевцам». Я не вхожу в конфликт и не живу в конфликте. Это непродуктивно. Это не творческое состояние, это состояние, которое не делает из человека творца. Творец начинается только тогда, когда человек все в себе уравновешивает, все в себе принимает. Как только мы встаем в конфронтацию с чем-то, мы оказываемся в тупике и дальше уже не можем двигаться. Меня часто спрашивают: «Как ты находишь баланс между жизнью в Родовом поместье и жизнью вне его?» Я не разделяю это. Не говорю, что поместье - это стерильная ячейка, которая противостоит всей системе. Я полностью интегрирована в систему, в социум. Все мои дети общаются с самыми обычными своими одноклассниками, которые не знают книг серии ЗКР и растут теми детьми, которыми им быть сейчас комфортнее всего, легче всего, проще всего и интереснее всего. Это естественный процесс. Девочки пекут в 7 утра хлеб, потому что им это нравится, потому что это их внутренний позыв. Они перед школой пойдут покормить лошадь, своего пони. Мне не нужны для этого книжки, альтернативная педагогика. Мне просто нужно жить так, как мы живем. А что читают? Они все читают. Они «Гарри Поттера» читают. Одновременно короткую историю мироздания читают. Книжки по квантовой метафизике. «В черной дыре такое творится. Астронавт объясняет Вселенную». Дойдет время, и дети прочитают про Анастасию. Я не настаиваю. Я эти книжки время от времени им предлагаю. Они в свободном доступе. Я знаю, что, когда они дозреют до такого понимания этих книг, до которого, может быть, я еще не дошла, тогда они эти книжки прочитают. Не раньше. Средняя дочка читает книгу по психологии одного известного психолога, которая занимается одаренными детьми и их проблемами, интеграцией в эту систему. У нее проблемы с интеграцией, потому что она - вундеркинд. У меня очень сложные, талантливые, всесторонне развитые дети. Каждый ребенок дается родителям для того, чтобы и родители воспитывались и развивались. Каждый ребенок приносит с собой новые задачи. Иначе чем нас развивать? Что мне в этой жизни еще можно получить, чтобы меня двигало еще на развитие далее? Я Изабелле книжку по психологии не давала. Она нашла ее сама. Изучает сейчас, потому что надо идти учится в высшее учебное заведение. А с этим у нас вопрос. Она сейчас поступила в Высшую Школу Спорта. Насколько это ее? Ответь пока сложно, потому что она разносторонне развита. В школе всегда была первая. Окончила ее, если по-русски, с золотой медалью. Окончила ее экстерном на год раньше. Она и лауреат музыкальных конкурсов, и первые места по спортивной гимнастике. И это все в совершенно нормальной школьной системе. В 9 лет ее отобрали в Школу олимпийского резерва по гимнастике. Мы ее не отдали, потому что нужно было бы тогда отдать ее с в спортивный интернат. После окончания 9 классов ей дали направление в интернат для особо одаренных детей. Мы ее тоже туда не отправили, не отпустили, потому что это все эти системные структуры не помогали, а больше закрепощали бы ее, не дали развиться так, как она на самом деле должна, как оно развивается у нас в Родовом поместье. Дети - это для меня самая большая тема. В одно интервью не вместить. Мне просто говорить про земледелие, животных, про дом, про сад, про что угодно. Про детей сложней всего. Их трое. И каждая из них - сложная, интересная, глубокая, богатая личность. Для меня они всю жизнь будут объектом познания, понимания, стремления и работы над собой. Поэтому система школы - это такая маленькая частичка нашей жизни, это такая грань, которой я никогда не придавала большого значения. Никогда не делала из этого проблему. У нас никогда ее не было. И я с легким сердцем отдаю свою младшую в эту систему, потому что я знаю, что школа ее не поломает, не испортит. Она ей даст все, что ей нужно для развития. А все, что не даст ей школа, то она получит тут у нас из всего, что вне этой школы. А это 99 процентов. Это мое личное мнение. Это я так для себя приоритеты расставила. И это путь для всех наименьшего сопротивления.

Ева: - О чем мечтают ваши дочки?

Наталия: – По поводу средней дочки ничего пока сказать не могу. Мечты ее еще не сформировались. Тут еще все очень расплывчато. Она настолько разносторонняя, что своего будущего пока определить не может. Катя мечтает о своем котенке. Ей нужен котенок. У нас был кот, с которым она всю жизнь прожила. В прошлом году его не стало. Пока Бог никакого котенка и кота нам не послал. Никто к нам не пришел. И попытки получить котенка пока не удались. Скорей всего, это связанно с тем, что Бог бережет его от нашего пса. Но надеюсь, что этот вопрос мы как-то разрешим и у нас появится котенок. И, возможно, не один, потому что мышей сейчас ловить некому. А они тут буйствуют. Старшая дочка мечтает о том, чтобы она стала педагогом. Она поступает в университет на педагогический. Она уже полгода отработала в репетиторском агентстве. У нее большие мечты об альтернативной педагогике. К сожалению, практику пройти сейчас в альтернативной школе не получилось. Школа была закрыта летом из-за ковида. Кстати, школа была организована другом моего мужа вместе с моим мужем. Они оба соучредители. Это на севере Германии. Так что альтернативная педагогика - это наша тема. Дочка хочет подключить к вопросу образования и педагогики поддержку природы, земледелие и животных. То есть это будет так называемая геопедагогика. С помощью лошадей в том числе. У нее очень большой опыт работы с лошадьми. Больше моего. Очень тонкий подход, очень тонкое чувство и детей, и лошадей, поэтому все у нее складывается в общую картину, которую она сама еще пока толком не видит, но уже просматривается. И вот как раз сегодня ей пришли подтверждения из двух университетов с допуском на учебу. Осталось решить теперь, в какой из них идти.

Ева: - Наталия, Родовое поместье – это праздник навсегда. И все же. Рождество, Новый год – самые, на мой взгляд, волшебные зимние праздники. Как они проходят у вас в семье?

Наталия: - Очень просто. Мы живем в Германии. Германия - страна христианской традиции, католической и протестантской, поэтому все зависит от христианского календаря. И Рождество - самый большой праздник в календаре. После него идет Пасха. Новый год в Германии не получил такого значения, как в России, потому что исторически не было таких условий, в которых бы пропало и Рождество, и Карнавал. Рождество у нас отмечается очень традиционно - в семейном кругу. Независимо от того, что ни я, ни мой муж, мы не католики, не протестанты. Для детей с самого детства мы делали елку. Ставили за 4 недели до. Перед Рождеством идет адвент. Для детей у нас всегда делается адвентский календарь (с 1 по 24 декабря). Собираемся семьей, с родственниками, с друзьями на второй и третий день Рождества. И это все очень душевно, торжественно всегда, очень много подарков. Обязательна елка. Всегда есть рождественский ангел. С тех пор, как у нас появилась Катя, эта роль перешла ей, потому что подарки раздает в Германии именно ангел Рождества. Нового года нет. Есть новогодний салют. Деда Мороза нет, потому что это фигура из старославянской традиции. А Санта приходит 6 декабря. А все остальное, в принципе, как и везде – застолья, подарки.

Ева: - Относительно недавно в Родовых поместьях жители стали отмечать значимое событие - Праздник Рода моего. Это еще один грандиозный праздник в наших календарях, который, я уверена, станет самым желанным. Как далеко вы живете от своих родственников? Каким образом встречаетесь?

Наталия: - Родственники у нас живут очень далеко. Родители моего мужа уже на небесах. Мои родители находятся за 6 тысяч км. Девочки видят свою бабушку с дедушкой через скайп. Сейчас мы перешли больше на видеосвязь по WhatsApp. Всегда, когда я выхожу с ними на связь, они друг дружку приветствуют, говорят, как они рады их видеть, желают всего самого хорошего. А поскольку языковой барьер не позволяет им общаться достаточно свободно и напрямую, общение ограничивается музыкальными приветами. Дети играют им что-то на пианино, дедушка споет иногда девочкам что-нибудь. Чаще всего что-то из русских романсов. Вот на этом уровне у них заканчивается общение. Что касается родственников в Германии, то у меня они только по мужу. Они живут от нас всего за 40 км. И именно для того, чтобы быть к ним поближе, мы искали дом где-то в этих землях, в районе 100-150 км от родной деревни мужа. У нас очень хорошие отношения. У нас прекрасная семья. Родители со стороны мужа, когда были еще при жизни, приняли меня как свою дочь. Хотя я была второй женой. У меня сложились прекрасные отношения со всеми сестрами и братьями моего мужа. У Райнера один брат и две сестры, их дети. 10 внуков. Все находимся в непосредственном контакте, в прямом общении, очень живом и очень душевном. Мы собираемся всегда на все возможные праздники. Это дни рождения всех родственников, внуков, теть и дядь. Сегодня день рождения нашего дедушки, которому было бы 92 года, но 6 лет назад он ушел на небеса. А мы до сих пор поздравляем друг дружку с днем рождения нашего дедушки, то есть моего тестя. Мы очень часто встречаемся. После того, как старшая дочка мужа вышла замуж, круг семьи расширился. Будучи ее мачехой (слово такое нехорошее на русском языке), я стала мачехой и для ее мужа. Теперь я уже сводная бабушка, потому что у них родилась дочка. Когда была их свадьба, я познакомилась со всеми родственниками со стороны жениха - моего сводного зятя. Эта большая, большая семья в прошлом году собиралась у нас для проведения праздника Рода. Переизданную книжку В. Мегре я сама еще не читала. И к тому времени даже не знала, что она вышла. Но так случилось, что Вселенная все уже поставила по своим местам. И в августе прошлого года у нас в поместье проходил тот самый Праздник нашего Рода. Думаю, что его можно так назвать. Праздник проходил в честь рождения нашей первой внучки. Было собрано около 50 человек. Была посажена березка в ее честь. Дерево Любви посажено на ее плаценту. После родов плацента была сохранена. Мы привезли плаценту сюда. И была посажена береза в честь нашей внучки. Состоялся большой праздник с посадкой дерева, с радостным пиршеством, с подарками и всем остальным, что обычно делается на таких больших праздниках. В этом году мы этот праздник не отмечали в связи с коронавирусом. «Корона» не дала нам собрать большое количество людей. Мы отмечали этот День в семейном кругу. Но эта традиция заложена и будет дальше продолжаться в нашем Роду. В этот день будем дальше закладывать Аллею Внуков. И для всех мальчиков в том числе, которые, надеюсь, у нас тоже появятся. Подрастают для них дубочки. Для всех девочек - березки и рябинки. Так что праздник Рода у нас уже есть!

Ева: - «Совершенствуй среду обитания» - это для вас что? Если, конечно, не отвечать на этот вопрос так, как сказала об этом Анастасия в книгах В. Мегре.

Наталия: - Сама формулировка - это образ из книг. Его можно только взять и пропустить через себя. Помимо материального совершенствования среды обитания, то есть это выращивание сада, огорода, цветов, строительство красивого дома, облагораживание соседнего леса, для меня очень большую роль играет ментальное совершенствование среды обитания. То есть это информационная, энергетическая прокачка пространства, в котором живут мои родные. Независимо от расстояния. Это пространство не определяется материальными границами. И для успешного совершенствования именно этой среды обитания - это является совершенствование самого себя. Потому что только через это появляется право и инструмент прокачивать информацией и энергией пространство и людей. Влиять, так скажем, на них непрямым способом. То есть говорить с их душами, а не с их разумом. Эта та задача, которая намного сложнее, чем вырастить картошку в соломе или какие-то цветы, пермакультуры. Это то, на что я трачу гораздо больше внутренних ресурсов. И это стоит самых больших сил. Но оно того стоит. Потому что результаты говорят сами за себя.

Ева: - Наталия, мы говорим о среде обитания, поэтому тема утилизации мусора входит в ряд самых актуальных. Как? Куда это все?

Часть 4

"Любовь - это тогда, когда ты ставишь интересы другого выше своих. Вот и все." (Наталия Кун)

Наталия: - Утилизация отходов - вопрос, конечно, очень объемный. И в Родовом поместье говорить об этом тоже нужно. Говоря об опыте поместья в Германии, я скорей всего мало помогу тем, кто живет в России, потому что Германия в своей традиции природоохраны и утилизации отходов одна из передовых стран если не в мире, то в Европе однозначно. То разделение мусора и его переработки, котором мы пользуемся, хоть и живем в Родовом поместье, очень трудно сравнивать с Россией, какие есть там возможности. Но если даже не углубляться в эту сторону вопроса, можно поговорить о том, как этот мусор не производить. Прежде чем утилизировать мусор, мы стараемся не перекладывать ответственность на государство, на систему. И это выражается в том, что мы стараемся как можно меньше этого мусора производить в принципе. Потому что любая бутылочка для шампуня - это же у вас пластик, вторсырье и убирается. Да, можно сказать, что я купил и что с меня взять? И все прекрасно. Ничего не прекрасно! Для производства этой бутылки, для утилизации этой бутылки расходуются природные ресурсы, работает индустрия производства пластика, идет невероятный расход энерго и водных ресурсов. Для того, чтобы ее произвести. И потом идет расход ресурсов, чтобы ее утилизировать, переработать. А мы - промежуточное звено. Мы все в этой системе. Но мы можем выйти из этой системы. Начать эту систему менять. Если мы просто откажемся от пластиковой бутылки для шампуня, например, и перейдем на твердый шампунь. На мыло. Или вообще будем мыть, к примеру, ржаными хлопьями, отрубями, споласкивать травами, тем же яблочным уксусом. Это как раз тот самый путь, который я стараюсь развивать. Мы ищем эти варианты, чтобы отказаться от мусора. И Германия нам с этим помогает, потому что производится очень много продуктов в упаковке экологичной. Много вариантов использования бытовой утвари из материалов экологичных. Отказаться от пластика - это первый наш приоритет. Если так будет, то где-то будет сокращаться его производство. По крайней мере начнут развиваться альтернативные производства. Поскольку нас трое взрослых девочек, у нас идет достаточно большой расход средств гигиены и косметических средств. Салфетки, ватные диски, ватные палочки, прокладки, тампоны - все эти средства из разлагаемых материалов. Мы перешли на такие материалы. Это целлюлоза, вискоза, вата хлопчатобумажная и все составляющие без пластмассы. И все это идет в компостирование. У нас очень большие компосты. Есть кухонный, объёмный, недалеко от дома, в который мы носим наши отходы с кухни. Есть компостирование большое. Это навозные кучи, которые лежат по три-четыре года пока полностью не перепреют, не превратятся в гумус, в перегной. В них можно утилизировать все эти средства гигиены. Кухонные полотенца, бумажные салфетки, которые используются для сервировки идут в компост. Весь картон уходит на мульчирование. Даже картон с красками. Да, это химия, которая попадает в землю. Но мое поместье - это не стерильная зона, где я пытаюсь создать стерильные условия. Это кусочек планеты, который берет на себя ответственность и за мною созданный мусор в том числе. И я беру на себя эту задачу, не перекладываю ее ни на кого, не перекладываю на систему. Я беру часть этой ответственности. Например, мы отказались от употребления алюминиевой фольги. От кухонных пленок. Мы перешли на вощеную бумагу. Мы покупаем жестяные банки, потому что частично мы не отказались от собачьего корма. Хоть я и стараюсь покупать псу натуральное мясо. Появился большой холодильник, чтобы отказаться от приобретения жестяных банок с собачьим кормом. В этом году мы решили отказаться от утиля покрышек. Их сжигают в печах. Сажа в воздух не попадает. Но все остальное идет. Они сейчас настолько сложно сделаны. Там и металлослой, и полимерные составляющие в виде сеток и т. д. Поэтому мы решили использовать их в благоустройстве нашего поместья. Сколько мы их потратим, сколько произведем? Это наша ответственность. Каждый раз дает нам сигнал задуматься, а сколько мы ездим на машине, насколько быстро мы их изнашиваем? И лишний раз, может быть, куда-то не поедем. Города задыхаются не просто от пыли, а от резиновой пыли, которая стачивается с колес. Это очень сложная тема. Комплексная. О которой можно говорить очень долго. Раз в год, если что-то накапливается, мы вывозим на свалку. Там все сортируется. Все устроено для всего. А Родовое поместье - это частичка земли, которая тоже должна участвовать в том, чтобы на этой земле мусора стало меньше. Как маленькая утилизационная ячейка. Анастасия предлагает утилизировать радиоактивные отходы в поместье, как вполне реальную возможность. И я бы на нее непременно пошла. Я бы взяла на себя эту ответственность. Мы каждый день с этой темой работаем и стараемся двигаться в ней дальше.

Ева: - О мечтах детей мы поговорили. А о чем мечтает сегодня Наталия Кун?

Наталия: - Вот совсем быстро, чего бы на днях я хотела - это доделать забор, потому что наш выпас до сих пор нормально не огорожен. Мы все это время обходились временными решениями, которые нас больше не устраивают. В этом году мы начали капитальное строительство. Закупили больше 50 металлоопор. И мечта моя установить его, натянуть «электропастух», поставить солнечную батарею, все это подключить, чтобы кони прекрасно могли пастись. И мне тогда не надо было бы постоянно их водить, уводить, привязывать, отвязывать, бояться, что они куда-нибудь убегут. Вот это самая большая моя мечта на ближайшие несколько недель. Дальше - освоить теплицу, которую мы наконец-то поставили. Муж мне ее подарил 3 года назад. Мечтаю, чтобы в следующем году у меня в этой теплице был свой урожай и получилось ее освоить. Чтобы меня не разочаровала вся эта система стеклянных теплиц. У меня очень материальные мечты. Есть, конечно, и дальноидущие. Большие. И одну из них, я нарушу правило – скажу, потому что, в принципе, я своими мечтами не делюсь, но одна мечта уже превращается в план, поэтому можно о ней сказать. Мы собираемся начинать турбизнес. То есть принимать у нас в поместье туристов, семейных гостей с детьми. Нужно сейчас инвестировать, строить жилье, потому что под одной крышей мы людей поселять вместе с нами не будем. А когда это все воплотится? Пусть читатели приходят в мой инстаграм, подписываются на меня и следят за тем, как у нас все это будет развиваться.

Ева: - Обязательно будем следить! Раз уж мы заговорили о теплицах, то следующий мой вопрос о бане. О птице-бане. Не будем пересказывать всю суть этого сооружения. Поэтому сразу вопрос: хотелось бы полететь?

Наталия: - Полетели бы на другую планету осваивать другие планеты, строить там цивилизацию? В этой жизни пока нет. В любом случае. А в следующих воплощениях – посмотрим, кто я буду и где. Мне на Земле очень хорошо. Здесь еще столько всего надо сделать. Здесь на много-много жизней еще вперед, чтобы вернуть ей первозданный облик. И я сомневаюсь, что будет необходимость лететь на другие планеты в ближайшие тысячу лет. Я не авантюрист и не человек, которому важны острые ощущения. И приключений я не ищу. Не полетела бы. Вот ответ на вопрос. Я не прыгаю с парашюта, я не прыгаю с резинок, даже верховая езда, если покладистая лошадь. Мне не нужны лишние адреналины.

Ева: - Наталия, не испытываете ли вы дефицита общения с единомышленниками?

Наталия: - Мне на этот вопрос ответить, на самом деле, очень трудно. Для этого мне нужно определить сначала, что такое единомышленник? В целом, единомышленников, таких как я, во всем и вся – таких нет. Я не знаю никого в Германии, кто жил бы в Родовом поместье, именно на земле, на большой, с закладкой образа Родового поместья. То есть таких единомышленников нет. В свое время, когда я начала читать книжки, я искала единомышленников через интернет, через сайт «Анастасия» в Германии, через представителей фирмы кедровой продукции Мегре. Тогда мы были на равных все, были читателями. Все были воодушевлены этим образом Родовых поместий. И вообще, всей информацией, которую мы получали из зеленых книг. Было несколько активных групп в Германии, которые собирали музыкантов, ездили на семинары к Хольцеру, ездили в школу Щетинина, на дольмены. Была, как сейчас говорят, движуха. И поскольку я была человеком инициативным и энергичным, невольно вышло так, что я стала ключевой в той группе, которая была региональной. Я была очень вдохновлена всем этим до того, что включила тему Анастасии в дипломную работу, когда заканчивала свой дизайнерский институт. Как раз к тому времени созрел проект альманаха на немецком языке. А поскольку я художник-дизайнер средств массовой информации, я стала заниматься его изданием. Это было и мое финансирование, и мои инвестиции. Меня поддержали несколько человек, которые участвовали в редакционной коллегии. Вышло три номера. Было много проблем с реализацией. То есть тот небольшой тираж, который мы выпускали, было трудно донести до читателей. Окупаемости не было. Поэтому после трех номеров этот проект закончился. Он закончился еще и потому, что моя несколько ведущая роль в движении инициативной группы привела к тому, что в один прекрасный день меня обвинили в развале одной семьи. То есть идея Анастасии, она, так скажем, поляризующая. Некоторые сразу полностью туда уходят с головой и идут на конфликт со своим социумом. Как раз такой пример случился. Семья разошлась. Жена уехала, кажется, в Россию тогда. И муж… В общем, была неприятная ситуация. И я сказала, что я больше на себя ответственность за эту деятельность никакую брать не хочу. Можно сказать, что к тому времени и группа развалилась, и желание найти какие-то земли не реализовались, реальных шансов на их реализацию тоже не было, поэтому все это потихоньку завяло. И лет 10 я не занималась этой темой. Пока год назад не решила выйти опять на сцену в рамках инстаграм. То есть активного общения здесь в Германии у меня нет, потому что я не знаю никого, кто бы создал свое Родовое поместье. Из всех тех, с кем я раньше общалась, никто не сделал как мы. Когда мы начали, было тоже очень много и зависти, и критики. И это больше отнимает сил, чем заряжает, поэтому я прекратила эти контакты. Но меня нисколько это не расстраивает. Я нисколько не жалею о том, что все получилось так, как получилось. Что у нас нет поселения. Я здесь одна. Анастасия в тайге тоже одна. Так что я представляю себя немножко на ее месте. Она живет на своей полянке, делает свое дело. И я живу на своей полянке, делаю свое дело. И если она через Владимира Мегре свой опыт, свои знания передает, через книги людям, я решила это делать на уровне соцсетей. А дальше жизнь покажет.

Ева: - Часто ли вы устраиваете ночлег под звездным небом? Вопрос может показаться праздным для тех, кто не знаком с серией книг ЗКР, но нем не менее.

Наталия: - Летом, когда хорошая погода. Я стараюсь следовать совету Анастасии спать в те дни, когда до и после дня рождения. Постоянно устраивать спальню на земле под открытым небом - это немножко непрактично, потому что все это надо тащить: и одела, и подстилки, и подушки. И потом это убирать. У нас нет веранды с навесом. Я сплю посреди поля, где у нас пасутся кони, где у нас обычно лежит сено, потому что спать хорошо на сене. Расстилаем, сеном закладываем это, одеялом большим шерстяным, стеганым. К вечеру, к ночи ложимся. Сначала долго смотрим на звезды, очень долго. Я стараюсь спать с дочкой. Мы смотрим на звезды, на сателлиты, на самолеты, когда они высоко-высоко пролетают. Аэродром от нас далеко. И что еще здорово - в начале августа планета Земля проходит астероидный пояс, и очень много падает звезд, сгорает очень такими яркими вспышками. Потом засыпаем.

Ева: - Цитата «…Маам, что с нами не так? – спрашивают меня мои старшие дочери. У всех подруг уже бойфренды, а мы тут в лесу… Что с нами не так?» Я вырвала из контекста. Ваш ответ дочерям меня удивил и восхитил. Обычно мамы отвечают иначе.

Наталия: - Ситуация с женихами у нас не очень в том плане, что у девочек старших нет еще своих половинок. То, что сегодня часто можно встретить – это, когда девочки дружат сначала с одним мальчиком, потом с другим, потом с третьим и так дальше. Этот вариант у нас не случается, не приживается. Сначала Саша и Изабелла немножко расстраивались, переживали, потому что подружки-одноклассницы, все наши знакомые с кем-то дружат, а у них нет никого, в кого бы они влюбились. Либо они не могут. Либо запросы такие. Либо они вообще невлюбчивые. В общем, тема у нас уже была. И где-то к годам к 18-19 они начали ощущать некий такой прессинг со стороны социума: - Вы что? Ненормальные какие-то? На что я им тогда просто сказала: - Девочки, не переживайте. Где-то там, где не знаем, одному Богу известно, есть тот самый-самый лучший, самый правильный парень для каждой из вас. Эти парни будут любить вас больше себя. И вы их встретите. Но только тогда, когда станете их достойны. Так что работайте над собой, совершенствуйтесь. И как только будете готовы с ними встретиться, Бог вам их пошлет. И все будет очень замечательно.

Ева: - Что такое любовь?

Наталия: - Я люблю отвечать на этот вопрос словами, которыми сказал знаете кто? Снеговик Олаф в «Ледяном сердце». Он сказал принцессе Анне: - Ты совсем не знаешь, что такое любовь? Любовь - это тогда, когда ты ставишь интересы другого выше своих. Вот и все.

Ева: - Наталия, не хочется с вами прощаться. И мы не прощаемся! Огромное спасибо за то, что уделили время и рассказали нашим читателям еще об одном прекрасном и живом островке на планете Земля – Родовом поместье Кун!

Ева Овчинникова