Криптовалюта из деревни. Фермер как угроза финансовой системе (+Видео)

Фермера Михаила Шляпникова из подмосковной деревни Колионово обвиняли в "подрыве финансовой системы Российской Федерации" за то, что он напечатал местную валюту, привязанную к куриным яйцам. Теперь его "колион" торгуется на криптобиржах, а блокчейн-технологии используются для пенсионной реформы в масштабах одной маленькой счастливой деревни. Об этой истории и ее связи с миром "больших финансов" – в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

Пять лет назад в деревне Колионово Егорьевского района Московской области находчивый фермер Михаил Шляпников напечатал собственные деньги – колионы, приравняв один колион к десятку яиц. За колионы можно было купить не только яйца, но и любую другую продукцию фермерского хозяйства – от картошки до саженцев плодовых и декоративных деревьев и кустарников. В результате Шляпников не только пережил кризис, сумев спокойно вырастить и убрать урожай, расплатившись им с держателями колионов, но и привлечь инвесторов, укрепить собственное хозяйство, расширить товарное производство.

Этот, на первый взгляд, курьезный случай получил широкое освещение в российских СМИ, стал предметом судебного разбирательства и поводом для нескольких академических исследований. Колион признали незаконным платежным средством, подрывающим основы российской финансовой системы. Отпечатанные в местной типографии "частные деньги" были запрещены и осели в собраниях коллекционеров. Однако история колиона на этом не закончилась. Он превратился в криптовалюту и торгуется на нескольких криптобиржах.

Пять лет – достаточный срок, чтобы признать эксперимент состоявшимся

При этом за колион по-прежнему можно получить все тот же десяток яиц, то же количество картошки, овощей, куриного или утиного мяса, что и пять лет назад. Ни судебные запреты, ни "финансовая стабилизация", которая стоила стольких усилий Банку России и вылилась в пятилетку снижения реальных доходов россиян, ничего не смогли сделать с личной валютой подмосковного фермера. Пять лет – достаточный срок, чтобы признать эксперимент состоявшимся и попытаться понять причины успеха.

Появление частных или региональных денег ни в мировой, ни в российской практике явление не столь уж и редкое. Как правило, то, что презрительно называется денежными суррогатами, появляется в разгар финансовых кризисов. Причем идеальной питательной средой может быть как дефицит наличности, возникающий в результате коллапса банковской системы и массового банкротства предприятий реального сектора, так и обратная ситуация – избыток денежной массы, которой денежные власти гасят кризисные явления и которая запускает разрушительный процесс гиперинфляции.

В первом случае люди просто вынуждены искать какое-то средство обмена и обеспечения повседневной хозяйственной деятельности взамен сгоревших в топке кризиса денег. Во втором – пытаются найти хоть какую-то сколько-нибудь надежную замену деньгам, стремительно теряющим покупательную способность.

Cамой надежной и ликвидной валютой в советские годы была "пол-литра"

В постсоветской России такого рода заменой в течение почти полутора десятилетий служили американские доллары. Денежным суррогатом их назвать сложно, но официальным платежным средством на территории страны они никогда не признавались. Единственными официальными, хотя и изрядно себя дискредитировавшими деньгами были рубли. В разгар кризиса 2008 года региональные валюты появлялись в разных городах и муниципалитетах США и Европы. Даже сейчас в результате долгового кризиса в Италии обсуждается возможность введения квазивалюты, позволяющей финансировать государственные расходы, которые в противном случае придется сокращать из-за жесткой позиции Евросоюза и Европейского центрального банка.

Впрочем, не следует думать, что проблемы, вынуждающие граждан искать замену официальным деньгам, присущи только капиталистической экономике, а в "старые добрые советские времена" ничего подобного не существовало. Существовало, и еще как. Дефицит наличности остро ощущался в сельской местности, где люди вели полунатуральное хозяйство. А вместо инфляции в СССР был острый товарный дефицит, который подрывал покупательную способность денег и доверие к рублю похлеще любой гиперинфляции. Поэтому самой надежной и ликвидной валютой в советские годы была "пол-литра". А в позднесоветские годы, когда Политбюро затеяло широкомасштабную борьбу с пьянством и самогоноварением, когда появились талоны на водку и сахар, "пол-литра" стала не просто надежной, но и быстрорастущей валютой.

Скупка долларов, евро и золота – любимый спорт российских банкиров в период финансовых потрясений

Подогревают их эксперты и аналитики, в том числе и правительственные, которые гадают, какую цену на нефть российская экономика выдержит и при какой – рухнет. Особого доверия к правительству, денежным властям или национальной валюте в подобного рода обстановке не возникает. И тут появляются "деньги", обеспеченные не обещаниями властей стабилизировать финансовую систему, а простым ежедневно востребованным продуктом. И доверия фермер, который этот продукт производит, вызывает гораздо больше, чем министр финансов или глава Центробанка. Они-то как раз ничего, кроме ничем не обеспеченных бумажек, произвести не в состоянии.