MOLDOVENII.MD

Молдову убьют не кризисы, а продукты с ГМО, которые к нам везут со всего мира

На сегодняшний день рынок остался без контроля, поэтому спастись шанса нет: нас ждет медленное превращение в бесплодных мутантов. Или власти все-таки попытаются что-то сделать?

В Молдову официально ввозится шрот из генно-модифицированной сои для откорма сельскохозяйственных животных и птицы, а также мясо, выращенное на таком фураже. Какие еще продукты, содержащие ГМО, импортируются в нашу страну, точно никто не знает, потому что в нашей стране это никто не проверяет, да и возможностей таких у нас почти нет. Но они, как ни удивительно, были. Просто кому-то, наверное, было выгодно беспрепятственно завозить на наш рынок различный пищевой мусор (это так и сегодня, судя по недавнему разрешению ввозить мясо больных животных). Поэтому в 2008 г. была ликвидирована единственная в стране лаборатория генетической экспертизы Национального института стандартизации и метрологии.

Необходим контроль импорта

Интересно то, что у нас шротом ГМ-сои кормят также животных и птиц, чье мясо называют экологически чистым. Например, в России запрещен ввоз такого мяса. Как известно, непосредственно соя входит в состав многих пищевых продуктов, но в нашей стране никто не гарантирует, что используемая в их производстве соя – не трансгенная.

По словам начальника управления по надзору над ветеринарными препаратами и кормами Национального агентства по безопасности пищевых продуктов (ANSA) Виктора Пыслару, соя и продукты из сои импортируются в Молдову в немалых количествах, но чтобы знать наверняка, генно-модифицированные они или нет, надо иметь соответствующую лабораторию. Импорт продукции с ГМО допускается на основе разрешения, выданного Национальной комиссией по биологической безопасности.

«Такую продукцию для кормления животных завозят, в основном, из Южной Америки, через порт Констанца, а оттуда машинами в Молдову, через Леушенский таможенный пункт. У импортера должен быть сертификат происхождения, сертификат качества и ветеринарный сертификат. Обычно экономические агенты под собственную ответственность декларируют о том, что их продукт не является генно-модифицированным. Но у государства должна быть возможность выявления на территории республики ГМО, а также необходим контроль импорта», - говорит собеседник.

По его словам, должна быть гарантия того, что ГМО или их компоненты не будут присутствовать в пищевых продуктах. Однако в ЕС в последнее время не очень строго регламентировано использование трансгенных кормов (только употребление напрямую), в США – достаточно либерально, а в Аргентине и Бразилии выращивают ГМО и используют в качестве фуража без ограничений и экспортируют своё мясо, в том числе в Молдову.

Кто импортирует?

Нацкомиссия по биологической безопасности создана правительством в 2003 г. Ее возглавляет замминистра окружающей среды. Секретарь комиссии Вероника Жосу сообщила о том, что комиссию созывают по мере поступления заявок от экономических агентов. До сих пор не было заявок на ввоз растительного материала или семян. С 2009 г. появляются заявки на импорт шрота, полученного из генно-модифицированной сои.

«Наверное, надо учитывать то, что изменились местные климатические условия, из-за которых не хватает корма, особенно для птиц. Соевый шрот используется как добавка, благодаря которой повышается яйценоскость птиц. За это время на шрот поступило 14 заявок, из которых удовлетворили восемь. Те, кому не выдали разрешения, не представили полный перечень документов. Мы всегда требуем оценку риска использования этого продукта, в которой указан процент ГМО. По закону разрешается 0,9%, но мы допускаем до 5%, т.к. это не семенной материал», - рассказывает г-жа Жосу.

В оценке риска пишется, что на территории, где этот шрот употреблялся, не выявлено каких-то изменений в здоровье человека. Однако российские ученые, которые занимаются изучением проблемы ГМО, говорят о высоких рисках их использования в кормах и пищевых продуктах. По их мнению, необходимо 40 лет наблюдений, чтобы понять последствия употребления продуктов с ГМО.

Секретарь комиссии отметила, что предпринимателям сложно выполнить требование по оценке риска, поэтому часто в комиссии им помогают в этом, находя на европейских сайтах исследования по определенному гену. Автор этих строк ознакомился с таким трудом под названием «Scientific opinion» («Научное мнение»), в котором говорится, что запрос на испытания поступил в августе 2009 г., а опубликован труд уже в октябре 2012 г., поэтому говорить о том, что изучено влияние этого продукта на здоровье человека, не приходится.

Тем не менее разрешения получили четыре компании – VSG-Business Grup, Vadcom-Prim, ABC-Trust Company и Safmadora-Grup (одной отказали). Сначала выдавали разрешения сроком на полгода, теперь – на пять лет.

Министр не уполномочен

Однако Нацкомиссия по биологической безопасности вызывает много вопросов. Как она может выдавать разрешения, если ее решения носят только рекомендательный характер, т.к. она не является юридическим лицом, у нее нет печати и бланков. Ее решения выдавались в виде письма, подписанного замминистра. Само разрешение выдает министр окружающей среды. Вообще-то министр не имеет таких полномочий. И после того, как шрот ГМ-сои поступил в Молдову, никто не интересуется его дальнейшей судьбой.

В таком случае напрашивается вопрос: а какую роль в этом играет ANSA? Пока никакую. В настоящее время готовится проект Закона о преднамеренном внесении в окружающую среду и размещении на рынке генетически модифицированных организмов, в котором, может быть, будет поручено ANSA выдавать эти разрешения вместо министра. По идее, Минсельхоз должен делать оценку, сколько в этом году требуется этого шрота и вообще, нужен ли он? За пять лет действия выданных разрешений Молдову можно завалить сомнительным шротом. Кроме того, ANSA должно контролировать маркировку таких продуктов.

На каких кормах выращено мясо?

Специалист в области генетики академик, ректор университета Академии наук Молдовы Мария Дука входит в эту комиссию. Она не раз высказывалась о том, что должен соблюдаться закон в том, чтобы в нашей стране была лаборатория по определению ГМО. Например, в Белоруссии есть более 200 лабораторий (государственных, частных и университетских), аккредитованных на выявление ГМО. Если предприятие хочет купить какую-то продукцию, то у него должна быть возможность подать ее образец на тестирование.

«Если мы не можем запретить ввоз ГМО, то можно хотя бы ввести обязательное требование указывать на этикетке продукта количественное содержание трансгенов, так же как и жиров, белков, глюкозы. Если производители используют шрот ГМ-сои и получают более дешевую продукцию, то потребители тоже должны знать, что мясо выращено на шроте ГМ-сои, и иметь право выбора.

Например, в США есть магазины, где продаются более дешевые продукты, содержащие ГМО, и потребители, покупая их, информированы об этом. И в то же время есть магазины более высокой ценовой категории, где такой товар не продают. А у нас чистый продукт и выращенный на ГМО стоят одинаково, и различить их нельзя. Между тем генная инженерия и модификация растения – совершенно новая технология, достаточно прогрессивная и не может быть безобидной. Она приносит огромные доходы тем, кто ее продвигает. Но у нее есть помимо положительных и отрицательные стороны, которые еще мало изучены», - говорит Мария Дука.

Дорогое оборудование простаивает

В университетской лаборатории есть оборудование для определения ГМО, согласно нормативам ЕС. На нем можно идентифицировать просто присутствие ГМО, а также определить их процент. Но даже самый простой анализ достаточно дорогой. Согласно международным нормативам, один анализ стоит порядка 100-200 евро, в зависимости от количества анализов и того, что нужно выявить. На этом оборудовании иногда делают лабораторные работы для студентов. Однако его можно было бы использовать и для нужд экономики страны. Мария Дука прошла стажировку в США по этому направлению и написала четыре книги. В АНМ даже была защищена диссертация по ГМО.

«Эта область нас интересует и очень актуальна, но, к сожалению, ей мало уделяется внимания. Чтобы наша лаборатория выполняла тестирования для экономических агентов, ее необходимо аккредитовать, что стоит больших денег. Но все зарубежные проекты финансовой помощи идут на усовершенствование законодательства, которое у нас достаточно неплохое (другое дело, что его не соблюдают), и проведение многочисленных семинаров, на что тратятся значительные деньги. И сегодня снова переделывают закон. Зачем? Самое главное – чтобы был механизм внедрения закона. С 2002 г. с помощью внешнего финансирования можно было бы создать одну лабораторию для всей страны», - полагает ученый.

Израиль нам поможет

Как сообщила заместитель директора Центра карантинной идентификации, арбитража и дезинфекции продукции Татьяна Ротарь, возможно, во второй половине 2016 г. в лаборатории этого центра будет возможно проводить тестирования на ГМО.

Один израильский проект закупает французское и немецкое оборудование для оснащения этой лаборатории и передает его в дар, часть приборов уже поступила. Сотрудники центра прошли несколько тренингов в Румынии, и еще им предстоит стажировка в Израиле. После того, как лаборатория будет укомплектована, и обучен персонал, будет проведена валидация метода, т.е. необходимо доказать, что он работает. Затем лаборатория должна пройти национальную аккредитацию в Moldac. Стоимость анализов пока неизвестна, но будет недешевой.

Германия дает 2 млн евро, а нам не надо?

- Когда было создано Национальное агентство по безопасности пищевых продуктов, мы разработали стратегию развития лабораторной базы в Молдове, согласно которой ANSA, будучи тогда в подчинении Минсельхоза, располагала бы всеми лабораториями и управляла бы ими, т.к. они прежде всего нужны экономическим агентам для тестирования разных параметров, - вспоминает первый директор агентства и экс-замминистра сельского хозяйства Георгий Габери. – Мы планировали создать две крупные центральные лаборатории - по здоровью животных и по здоровью растений с филиалами. Однако после нашего ухода появилась сильная оппозиция со стороны бизнеса, нацеленная на то, чтобы их не было. Более того, даже официально принято решение завозить продукты животного происхождения от больных животных – это предел всему.

Однако где бы ни находились лаборатории, они должны быть аккредитованными, в частности, на определение ГМО. Через Приднестровье на территорию правобережной Молдовы ввозят бобовые (рапс и сою), полученные методом ГМО, от Monsanto (мирового лидера по производству трансгенов). По отношению к шроту, выработанному из этих бобов, уже появились претензии. В частности, Бендерский масложиркомбинат отправил в Калугу 10 вагонов шрота из бобов, выращенных в Приднестровье, в котором нашли ГМО, превышающие пределы. Весь товар был возвращен.

Но нам больше всего нужна аккредитованная на международном уровне лаборатория, чтобы проверять продукцию, которая поступает на стол молдавских потребителей. Например, в нашу страну ввозится мясо птиц, при откорме которых использовался шрот ГМ-сои, в котором содержание ГМО в несколько раз превышает нормы. У нас была договоренность с правительством Германии, которое выделило 2 млн евро на аккредитацию молдавских лабораторий. После моего ухода немецкие коллеги еще раз приезжали, проект подписан, одобрен, но не запущен из-за непонятной ситуации в ANSA. Необходимо и само агентство аккредитовать как госструктуру, имеющую функции инспектирования, и его лаборатории. Мы не успели провести аккредитацию, хотя начали процедуру подготовки и по ISO и по ГОСТам. Процесс застрял, потому что в ANSA есть замдиректора г-н Порческу, который считает, что аккредитация не нужна, - резюмирует Георге Габери.

Отрубили сук, на котором сидели

Сегодня наша страна нуждается в том, чтобы защитить свой рынок от опасной еды. Но в 2008 г. один из таких защитных барьеров был уничтожен – с закрытием лаборатории генетической экспертизы Национального института стандартизации и метрологии. Эту лабораторию, созданную в 1999 г., возглавлял ученый-генетик академик Дмитрий Великсар. Напомним, что с 1 июля 1999 г. сертификация пищевой и косметической продукции импортного и отечественного производства, подлежащей обязательной сертификации, была дополнена испытанием на ее генетическую безопасность для потребителей. Сегодня этого требования нет.

Для того чтобы в Молдове стало возможным выполнение таких испытаний, Дмитрий Спиридонович разработал систему, методику, нормативный документ - PG 29-01-100:1999 «Испытания продукции на генетическую безопасность для потребителей», привез из Швейцарии специальные эталонные линии мушек дрозофил, создал необходимую материально-техническую базу, подготовил специалистов. НИСМ стал центром подготовки кадров по этому профилю для отечественных и зарубежных лабораторий. Кстати, в 2000 г. Международное жюри в США наградило нашего ученого золотой медалью «За достойный вклад в мировую науку второго тысячелетия».

В этой лаборатории выявлялись партии продуктов, загрязненных химическим веществами мутагенного действия. Например, шоколадная глазурь, куриные окорочка, апельсины, паштет куриный, сыр плавленый, свиные и куриные шкурки (сырье для мясокомбинатов), говядина мороженая, свинина, баранина, мясо индеек, пивные дрожжи, крем, губная помада, конфеты, килька замороженная, пиво, булочки с шоколадной начинкой, жевательная резинка, кофе, крабовые палочки, йогурт, вина и т.д. Товары были привезены из Голландии, США, Греции, Турции, Германии, Польши, Эстонии, России, Румынии, Израиля, Норвегии, Франции, Украины, Белоруссии, Ю.Кореи, а также местные.

В свое время СИБ обращал внимание руководства страны на необходимость обеспечения гарантий защиты наследственности населения. В законах «О защите прав потребителей» и «Об оценке соответствия» это тоже четко прописано, но не выполняется. Стараниями некоторых чиновников был аннулирован «лишний» нормативный документ, позволяющий защищать потребительский рынок от пищевых и косметических товаров с генотоксическим действием. Поэтому и лабораторию закрыли. Великсар передал свою разработку одному из российских НИИ и поехал читать лекции в России и в Эдинбургском университете. В настоящее время пока живет в Молдове. Его ученики успешно работают в США и Канаде генетиками.

В чём опасность?

Как объяснил доктор хабилитат Дмитрий Великсар, генетическую опасность представляют мутагенные вещества – соединения, которые вызывают дестабилизацию генома живого организма – нарушение структуры и функции генов. В свою очередь, под влиянием мутантных генов синтезируются вещества, меняющие функции органов и обмен веществ. Мутагенные вещества могут вызывать летальные мутации (сразу наступает смерть) и сублетальные, когда человек живет, не зная о происходящих в нем изменениях. Все мутагенные вещества вызывают рак – видимое проявление. Но есть и скрытые проявления в виде психических заболеваний и заболеваний нервной системы.

Исследования показали, что в результате замещения здорового гена мутантным, который в дальнейшем и копируется, популяция остается вечным его носителем. А функциональным проявлением этих мутации, помимо раковых заболеваний, может быть дисфункция половых желез, от чего мужчина получает женские признаки, а женщина – наоборот, мужские. Распространение гомосексуализма – тоже одно из проявлений генных мутаций. Человечество с такой мутацией уже не может справиться.

Из огромного количества синтезированных химических веществ, используемых в различных сферах, в т.ч. в пищевой промышленности, только 0,01% изучена на безопасность. Однако благодаря современным генетическим методам есть возможность диагностировать наличие мутагенных веществ, выявляя их на тест-системах. Самый быстрый экспресс метод - тестирование на специальных линиях мушек дрозофил (длится всего две недели). Такие испытания проводятся во всех развитых странах.

Без науки рынок не защитить

Работавший с Дмитрием Великсаром экс-директор департамента «Молдова-стандарт» Дмитрий Чимпоеш считает проблему продуктов с ГМО очень серьезной.

- Одно дело - когда растение получает улучшенные свойства методом скрещивания, и совсем другое – когда берут животный ген и насильно вталкивают его в ген растения. Ученые выяснили, что клетка практически бессмертна – она выдерживает температуру до 126-129 оС. Во время приготовления пищи клетка не нарушается, разрушаются межклеточные связи. То есть, когда варим растительную пищу с животным геном, он высвобождается, попадает в кровоток человека и встраивается в соответствующий ген человека. У нас в республике, насколько я понимаю, борьбы за здоровье будущего человека нет. Речь не только о ГМО.

Весь мир говорит, что использовать пальмовое масло в пищевых целях – преступление, т.к. это приводит к разрушению печени и внутренних органов. Где в Молдове продукт без пальмового масла? Это пальмовое масло откладывается внутри органов, а когда у человека поднимается температура, оно плавится и приводит к диабетической коме.

Также ученые признали аспартам (заменитель сахара) в качестве мутагена, его запретили во многих странах. Но не в Молдове, его широко используют производители сладкой газированной воды и не только. Получается, наша страна становится помойной свалкой. Когда я работал в «Молдова-стандарт» нас было 35 человек, в том числе в районах, - тех, кто занимался защитой рынка в области пищевой продукции, и мы справлялись. Сегодня в Минсельхозе – 1,5 тысячи, а защиты как таковой нет.

В Молдове ликвидирована отраслевая наука, которая занималась разработкой стандартов и, по сути, защищала основы государства. Кто теперь может разработать национальный стандарт на определенный вид продукции и заложить в него такие требования, по которым чужую продукцию не ввезешь? Если бы был национальный стандарт на пищевую продукцию, в нем было бы записано, что использование генно-модицифированной продукции запрещено, как и пальмового масла и аспартама. Их бы просто не могли завезти. Тогда бы у нас развивалось собственное производство хорошей чистой продукции. И были бы рабочие места и наполнение бюджета. Но у нас уничтожили прикладную науку, а без нее рынок не защитишь, - сожалеет Дмитрий Чимпоеш.

Источник: Noi.md