Однажды в школе Щетинина

Однажды вечером после насыщенного дня в школе Щетинина я решил зайти на «огонёк» в один из теремов. Жизнь в школе кипит до самого отбоя. В большой комнате у камина, в котором весело потрескивает огонь, сидит седой сказочник, а вернее сказитеть, а может и Волхв и ведёт свой сказ. Дети, учителя, гости затаив дыхание слушают. Я тоже как ребёнок, затаив дыхание погрузился в эту атмосферу. 

АЗОВСКОЕ СТОЯНИЕ 

Век XVII. 

Стихала над землёй русичей гроза великая, смутой прозванная... 

И как росток жита после стужи в рост идёт, колос золотом наливается, так и Русь опосля раздору страшного подымается... 

Много было охотников до того колоса: шли на Русь польские шляхтичи, с моря Лёдного шведски рыцари, с моря Чёрного басурманы шли. 

Залилась земля горькой слезонькой вдов да детушек-сиротушек, кровью алою славных русичей земля русская пропиталася. 

Особливо злом да коварством войско турское отличалося. 

Не стерпев обид янычаровых, воскипев в огне гнева честного, поднялись донцы с запорожцами, с белгородцами неподкупными. Казаки полетели к турской крепости, Азов-городом наречённою, будто соколы с неба синего. Казакам-донцам крепость покорилася, в Русь домой к себе возратилася. 

Почернел от зла басурманов царь, затаил в себе злобу лютую. Четыре зимы, четыре весны собирал войска басурманские. И на пятый год триста тысяч войск янычаровых на Азов тучей чёрною навалилося. Супротив семи тысяч русичей триста тысяч войск басурмановых. 

Но не стали ждать нападения казаки-донцы — славны-воины. Сами бросились во сражения горсткой малою, да удалою. 

В жаркой схватке той Русь открылася силой грозною, неприступною. 

От Азова стен войско турское в степь широкую откатилося... 

Турки лютые, чёрны вороны, то от нас, казаков, вам гостиничек! Ружья зоркие лишь прочистили, сабли вострые лишь поправили — с казаками вы познакомились! 

Тут паши басурманские в лютый гнев обратилися, пушки турские да немецкие на Азов на град да настроили. 

Понеслися к нам ядра огненны... Солнце красное гарью чёрною да закрылося... 

Шестнадцать дней и ночей били нас пушки ихние. Всё с землёй помешалося, ничего на ней не осталося. Уцелел один христианский храм: под горой стоял не разрушенным. 

Ни домов живых, ни дерев живых — гарь и дым лишь клубилися. Всё сравнялося, всё дымилося... 

Улеглась пальба, порох кончился... Турки думали: мы раздавлены. На то место, где стоял Азов-град, без опаски всё войско кинули. Ошибалися воеводы их, предводители! Из земли родной подымалися казаки-донцы с запорожцами. Вновь в бою с врагом отличилися, вновь врага свово в степь отбросили. 

Пуще прежнего их паши осердилися, злобой яростной очернилися. И решили взять нас истомою: всех держать в бою, не дать отдыха. Десять тысяч в бой готовятся, рубят саблею казаков-славян. День и ночь бьются воины. И ещё так день, и ещё так ночь, ни единый час нету отдыха. 

Половина нас полегла в степи, но не сделал враг шаг по городу. Дерзко рубится войско русское, стоят воины — племя славное. Все изрублены, но не сломлены, в очах молнии извергаются, лбы упрямые гордо держатся. Без глотка воды пересох язык, от бессонницы глаза красные, в горле клик стоит ясна сокола — покидают строй только мёртвые... 

Смрадом дышит степь, трупов полная, заливает пот солью едкою очи ясные. 

Меньше и меньше в строю казаков стоит, но нигде, нигде цепь не дрогнула, ни одно звено не порвалося! Откатился враг, бой не выдержав, в изумлении и в смущении. Сотня тыщ легла войска грозного басурманского. Девяносто дней, три вдобавочку, продержалися казаки в бою. Из семи их тыщ три осталося. 

Все, кто жив, все поранены. Все, кто жив, все омылися, помолилися, к Богу с верою обратилися. 

Господи! Не дай в обиду нас злому ворогу, не дай дев и деток наших на поругание басурманам проклятым! 

Спаси, Господи, от позора нас! Дай силы последний бой выстоять! 

Господи! Защитник наш! Дай нам за Отечество умереть со славою! Прости нас за грехи наши! 

Простите нас, степи вольные, море синее, леса тёмные. Прости и помилуй нас, Тихий Дон Иванович! 

Господи! Об одном молю, сбереги наш род от бесчестия! Не оставь в беде Русь Великую, остальное дай нам во заботушку. Да светится имя Твоё, Господи! 

Перекрестилися, помолилися, в платья чистые облачилися, и с иконами, как знамёнами, вышли к ворогу снова первыми! 

Озарилась степь солнцем утренним. Увидел их враг в белых рубищах, в свете утреннем осиянными. Испугался он вида ихнего, прочь бежал к кораблям своим, в волны синие в страхе бросился! 

И взметнулась в высь небесную песня русская, песня раздольная! 

Пели русичи, люди вольные...