Они живут иначе
Место, о котором мы (двое путешественников) хотим рассказать вам, находится на одном из многочисленных индонезийских островов. Здесь, укрытый зелёным одеялом экваториального леса, живёт народ, который сознательно не использует достижения нашей, технически оснащённой, цивилизации.
Чтобы полнее передать то впечатление, что оставило нам это место, не лишним будет сказать несколько слов о других частях Индонезии, где довелось нам побывать. В детстве, я часто разглядывал на карте, казавшиеся тогда недостижимо далёкими, загадочные острова. В этих кусочках суши, хранимых водами тёплых морей и щедро согретых лучами южного солнца, виделось мне нескончаемое цветущее изобилие, неперестающее восхищать своим многообразием, красотой, и, казалось, несущее в себе ключ ко всем тайнам мира. Когда наш паром приближался к берегам острова Суматра, я уже знал – увиденное, будет сильно отличаться от моих детских грёз.
Сошли мы в порту города Думай. Прошли паспортный контроль, и вперёд – знакомиться с ещё одной страной. Выход в город проходил между двух, огороженных высокими стальными прутьями, площадок. С обеих сторон ограда отделяла нас от каких-то крайне возбуждённых людей. Просовывая руки, с зажатыми в них бумажками с надписями, и надрывно выкрикивая что-то, пытаясь переорать остальных, они производили удручающее впечатление. Казалось, удалось бы им преодолеть прочные прутья забора, они бы кинулись на нас и разорвали на кусочки. Как можно скорее преодолев расстояние между жаждущими заработка таксистами, выходим в город. Взору предстали непонятного вида постройки, преимущественно из бетона. Их стены густо «украшены» грязными потёками. Бетоном повсеместно залита земля возле домов. Под ногами мусор. Растительность встречалась нечасто, и имела чахлый болезненный вид. Похоже, путнику, укрыться от палящих лучей экваториального солнца, возможно здесь, только в тени от проводов, нависающих над улицами.
Два месяца мы шли по Индонезии – километр за километром, где пешком, где автостопом, путями водными пересекали проливы между островами. Было проделано значительное расстояние, и при этом, стало ясно, что на большей части этой земли, вечнозелёный природный ландшафт заменён на безобразные рукотворные нагромождения. Справедливости ради надо отметить, что и в других странах, в той или иной степени, можно наблюдать подобное. Но, в Индонезии, глядя на результаты союза человека и технологий, найти аргументы в защиту научно-технического прогресса просто не представлялось возможным.
Большинство селений, которые мы посещали, являли собой тоскливое зрелище, но зато, народ здесь, мог любоваться на красивую жизнь посредством телевидения. На улицах, нас постоянно приветствовали криками: «Хелло, мистер!!!». Кто-то предпочитал сказать английское «здрасте!» на расстоянии, зайдя со спины, или даже с укрытия. Крикнут, и, открыв рты, наблюдают за реакцией. Другие же, напротив, подскакивали, и громко в ухо: «Хелло!!! Мистер-р!!!». Помню, однажды, когда один паренёк, с татуировками на лице, подобным образом поздоровался с нами, от неожиданности, моя спутница, отскочила на пару шагов в сторону. Позже, индонезийцы объяснили, что так у них принято выражать уважение. Подумалось, если уж так, то лучше бы тогда, нас уважали чуточку поменьше. Несмотря на то, что местный народ весьма добр и отзывчив, традиция эта забирала немало сил. Здешний климат позволяет круглогодично собирать урожаи самых различных культур, но вместо разнообразных даров природы, в продаже, чаще, встречаются продукты, типа лапши быстрого приготовления, да бензин, в старых бутылках из-под кока-колы. Всё это не относится к курортным зонам, где в угоду богатым туристам, между ровными рядами пальм, стригут по линеечке удобренную химией травку…
Как-то, ко мне подошёл молодой человек, и задал, ставший уже обычным, вопрос: «Where are you go?» В Индонезии, вопрос этот, слышали мы тысячу раз за день. Но сейчас, почему-то, он не вызвал выработавшегося желания, сделать вид, что ничего не понимаю, и отойти в сторону. Может показаться странным, но этот парень, сразу, в самом начале разговора порекомендовал посетить ЭТО место, назвав его при этом, очень красивым. Сначала мы не придали этому значения, но позже, пообщавшись с нашим новым другом несколько дней, поняли – нам обязательно нужно побывать там.
Место сие находится посреди островка уцелевшего экваториального леса, и интересно, прежде всего, тем, что живущий здесь народ (назовём его баори), не променял Природу на технократию, и уверен, что достижения типа автомобиля, телевизора, сотового телефона – несут человеку недопустимый вред. На данный момент, там находятся три деревни, на достаточно большом расстоянии друг от друга, жители которых придерживаются строгих правил и неприемлют, в своём быту, никаких современных устройств. Выращивают урожаи риса, овощей и фруктов, не вскапывая землю и сохраняя целостность экосистемы. Ткут одежды из природных материалов. Ходят босиком. Строят деревянные дома, без гвоздей, используя простые инструменты, и, при этом, не нарушая естественного рельефа местности. Верят в Единого Бога сотворившего мир. (Но нигде, нами не было встречено каких-либо следов поклонения). Считают, что всё человечество произошло от одного мужчины и одной женщины. Не меняют, под воздействием различной пропаганды, своих убеждений, и, в своё время, отказались принять Ислам. На территории их проживания отсутствуют товарно-денежные отношения.
Неподалёку есть селения, где живут люди, принадлежащие всё к тому же народу, но считающие, что допустимо вносить в свою жизнь некие новшества, что несёт всем нам, так называемый, цивилизованный мир. Здесь уже можно увидеть человека с мобильным телефоном…
Словно сильная боль отступила… Наконец-то, выбрались мы за пределы «развитой» Индонезии. Как здорово, что идём по грунтовой лесной дорожке, а не по пышущему жаром асфальту, вдыхаем живительный воздух, а не смесь выхлопных газов и пыли.
Исчез шум, а вместо него, появились звуки. Над нами нависают огромные листья пальм, ветви бамбука и всякой другой, взращенной вечным летом, растительности. Время от времени, дорожка выныривает из-под покрова джунглей, открывая доступ солнечным лучам, но после густой тени, они уже не кажутся столь обжигающими. Первый привал мы устроили возле, встретившихся на пути, строений, похожих на маленькие домики. Умело построенные и с выдержанными пропорциями, они отлично вписывались в ландшафт. В последствие мы узнали, что используют их для хранения риса. Недалеко от нас прошла пожилая женщина в красивой плетёной шляпе с очень широкими полями. Движения её легки и неторопливы. Она скользнула по нам задумчивым взглядом, и мне, почему-то пришёл образ поэтессы.
Отдохнув, мы направились дальше, и вскоре вошли в небольшое селение. Эту деревню можно назвать промежуточным вариантом, между тем укладом жизни, на который мы пришли посмотреть и современной Индонезией. Здесь, нам нужно было разыскать человека, по имени Жарду, координаты которого, дал наш индонезийский друг. Местные жители указали на искомое жилище, но владельцев внутри не оказалось. С позволения хозяев, мы присели на веранде дома напротив, и, ожидая возвращения, продолжали внимать окружающему. Рядом с нами работала женщина. При помощи несложного ткатского станка, сноровисто превращала мотки разноцветных нитей в цветастую ткань. Она попробовала поговорить с нами, и я был удивлён её речью. До уха донеслась шепчущая мелодия, расслабляющая, и не иначе как, ласкающая слух. Тогда мы и не подозревали, что все женщины баори обладают необычайно приятным, я бы сказал даже, завораживающим, голосом. Несколько на удивление спокойных детишек, не подходили близко, и разглядывали нас очень тактично. На тропе, что шла возле дома, временами появлялись люди, мужчины несли куда-то связки фруктов. Преимущественно ветви бананов и дурианы, подвешенные на палке, перекинутой через плечо. Вокруг всё шло своим чередом, и не было даже намёка, на то бурное внимание, которым, нас часто, сверх меры, одаривали ранее. Ни кто не кричал нам приветствия, не бежал созывать родню и друзей, возле нас не собралась толпа ротозеев, скуривая одну за другой сигареты и порождая жуткий галдёж. За время нашего путешествия, тишина и покой, стали непривычны, и, сейчас, очень радовали. Хозяин соседнего дома, представился как Рапи, и вскоре пригласил нас зайти к нему в гости. Внутри жилища (как, вобщем-то, и снаружи) полный порядок. И устроить беспорядок, тут, при всём желании, было бы не просто. В просторной комнате нет мебели, вещей – только необходимый минимум. Располагаемся на бамбуковом полу. Рапи угощает нас кофе. Развернув свёрток из банановых листьев, извлёк оттуда кусок коричневого сахара, который, как выяснилось, производят здесь же, и его вкус выгодно отличается от нашего рафинированного. С неба хлынули водяные потоки – тропические дожди внезапны, и часто очень сильны. Но кровля из пальмовых листьев, хорошо защищает от влаги.
Жарду с семьёй, подошёл ближе к вечеру. Мне показалось, глядел он на нас слегка настороженно, но принял хорошо.
Накормил, предложил ночевать у него. Наутро, оставив Жарду часть своего нехитрого снаряжения, мы, босые (чтобы отдать дань уважения местным традициям), вновь ступили на дорожку грунтовую, незнающую ни колеса, ни пыли, и ведущую по земле досель невиданной. На склонах она камнями выложена, и камни те отполированы ступнями босых ног. Вот и бамбуковый мост. Он был обозначен на нашей самодельной карте. Большие деревья, выросшие по разным берегам речки, протянули друг другу свои длинные ветви. На ветвях этих подвесили мост. Да сделали это так, что залюбоваться можно. Это граница. По другую сторону, начинается территория, где нельзя пользоваться даже фотоаппаратом. Посмотрим, что там дальше.
Холмы подросли, и кое-где, спуски подъёмы стали довольно крутые. Ландшафт, что нас окружает, весьма любопытен. Джунгли, сады, огороды, здесь, прекрасно сосуществуют вместе, образуя при этом единое целое. Рис, плодовые, различные деревья, растут рядом на одном склоне, не в ущерб друг другу. И судя по их здоровому виду, напротив, извлекают, от такого соседства, пользу. Да и выглядит всё это – достойно кисти художника.
На пути встречаются местные жители. Они идут по своим делам, и не помышляют кричать нам приветствия (однозначно – шуметь здесь не принято), разевать рты, задавать вопросы. Кивнут головой, тут же отводят глаза, и, следуют дальше, делая вид, что здесь каждый день прогуливаются русские путешественники. Не только манеры, но и внешний вид их отличен. Они имеют более крепкое телосложение, рост их выше. Но самое интересное, нам встречались люди с чертами лица очень близкими к европейским и с белой кожей. Такой тип человека видели мы в музее, в городе Джакарта, запечатленный в скульптуре похожей на восковую. Фигуры, мужчины и женщины, облачённые в национальные костюмы, призваны были повествовать о культуре, одного из местных народов. Тогда, они вызвали моё недоумение – сегодняшние индонезийцы совсем не похожи на этот образ!
Ближе к вечеру, мы вошли в ещё одно небольшое селение. Ровные ряды добротных деревянных домов и… невероятная тишина. Молчали даже джунгли, зелёной стеной окружившие деревню. Неумолкающие обычно, здесь, не издавали не единого звука. Мы ступили в проулок, и, неспеша, побрели промеж, близко стоящих друг к другу, одинаковых строений. Каждый следующий дом, полностью повторял предыдущий. Подумалось, возможно, этим подчеркнули социальное равенство. Так мы дошли до края селения, не встретив при этом ни одного человека. Остановившись, чтоб оглядеться, и решить, как действовать дальше, наконец, увидели первого жителя. Пользуясь, случаем, выяснили своё местонахождение. Это была одна, из тех самых, трёх деревень.
Значит, добрались.
Весь этот день мы шли по дороге с изменчивым рельефом, и сейчас, с удовольствием присели отдохнуть возле одного из домов, с интересом разглядывая окружающее. Нам уже приходилось видеть строения, подобных этим, в других странах Азии – стены плетёные из бамбука, крыша, покрытая пальмовыми листьями, вся конструкция стоит на деревянных опорах… Но всё же, было одно существенное отличие, придававшее этим жилищам совсем другой вид. Порядок! Обычно пространство, что окружает современного человека, загромождено самыми различными предметами, и чаще, это бесконечное множество вещей складывается в не очень приглядную картину. Эти люди решили не иметь того, чем можно захламить своё жильё, как впрочем, и окружающую среду.
Начали появляться другие жители деревни. В самотканых национальных одеждах, свободные от суеты, они были все разные: высокие и не очень, крепкие и худощавые, старые, совсем юные. Виделось, – лишь одно качество, присутствовало в каждом.
Спокойствие. Даже маленькие дети, известные своей неугомонностью и капризами, здесь вели себя совсем по-другому. Взгляд упал на лицо девушки. Абсолютно белая кожа, красивые черты лица, и что-то, делающее её как-будто бы не настоящей.
Понятно. В наши дни, настолько гладкую здоровую кожу можно увидеть только в рекламе косметики, да на обложках журналов. Вскоре, нам стали пытаться, что-то объяснить. Английского здесь не знали, да и русского то же. Но, тем не менее, стало ясно – до нас пытаются донести, что находиться мы в этом месте не можем. Признаться, это нам было уже известно. Посещение этих деревень ограниченно даже для коренных индонезийцев. А иностранцам, вообще, вход закрыт. По непонятным, даже для нас самих, обстоятельствам, мы получили, нежданно-негадано, от властей, официальное разрешение на посещение этих земель.
Возможно, только поэтому, нас пропустили на границе, предупредив, однако, что идти, можем не дальше ближних селений, как раз тех, где используют современные технические изобретения. Но соблазн был слишком велик…
И вот сейчас, нас тактично выпроваживали с этой земли. Пытаясь, хоть на немножко, здесь задержаться, достаём из рюкзака пару пакетов лапши быстрого приготовления и просим кипятку. Но… Улыбчивый Карим, невысокий, очень крепкий, с благородными чертами лица, попросил следовать за ним. И мы, повинуясь воле доброго люда, покидаем деревню, в компании трёх местных жителей. Помимо Карима, нас сопровождали худощавый высокий юноша, с ясным вопросительным взглядом, и человек, который вскоре отделился от нас, и не остался в памяти. Через некоторое время пути, нам предложили присесть на скамейке, недалеко от дома, одиноко стоящего посреди джунглей. Хозяин вынес нам кипятку, в посуде, изготовленной из кокосового ореха. Заварили лапшичку. Баори дополнили наш скромный ланч кофе и сладостью. Из леса вышли красивые девушки и скрылись под навес дома. После трапезы, Карим, с неизменной улыбкой, стал объяснять, что скоро стемнеет и надо поторопиться. Интересно куда? Привыкшие доверять судьбе, поблагодарив за помощь, мы вновь последовали за нашими «проводниками». Уже затемно вошли в очередное селение. Наши спутники немного посовещались со здешними жителями, и нас пригласили в один из домов. Внутри всё тот же интерьер, горит лампа, похожая на керосиновую. Располагаемся на полу. В комнате собралось более десятка человек. Включили радио (на батарейках) – видно, тут уже можно использовать технику. Перед нами появляются рис, рыба, чай, кофе, манис (сахар), и огонёк – прибавить света. На десерт – дурианы. Пришёл паренёк, в современной одежде и выражением лица современным, с разговорником и сумкой. Из сумки юноша извлёк два банки напитка, и принялся объяснять нам, сколько это стоит. Затем, оттуда же, появились изделия местных мастеров, с той же целью – сбыть нам. И откуда он такой взялся, посреди джунглей!? Объясняем, что шопинг нас не интересует. Тогда юноша просит помочь ему составить разговорник торговца. Те, кто привёл нас сюда, молча, наблюдают за этой сценой. Остальные о чём-то переговариваются. День был насыщенным, но пора и передохнуть. Постелили циновки, и, бамбуковый пол, который только что служил нам столом, превратился в отличную спальню.
Встали рано – новый день, нетерпеливо ждал нас очередной дорогой. Над холмами, полно украшенными сочными красками жизни, поднималось солнце. Зелёные вершины вдыхали благо утреннего неба, и земля была, словно растворена в спокойствии.
Уходить отсюда, совсем не хотелось. Но, видно, – пришло время возвращаться. Карим проводил нас за пределы заповедных земель, и, на прощание, усмирив свою спутницу-улыбку, произнёс, как нам показалось, такие слова: «Это наша земля, не нужно сюда приходить». Было ясно, что поток туристов быстро уничтожит этот чудо-край. Баори с дальних деревень, более чем кто либо, понимали это, и видели в нас, похоже, недоброе предзнаменование. Поэтому мы приложили силы, объясняя знаками, что не станем распространяться о координатах этих мест. Для большей убедительности отдали Кариму рисованную от руки карту, которая привела нас сюда, и на ней, помимо всего прочего, была обозначена его родная деревня, где протекала жизнь,совсем не похожая на нашу с вами.
К полудню мы снова ступили на раскалённый асфальт. Проходя мимо школы, я увидел на бетонной площадке много детей в форме, буйно резвящихся и создающих массу шума. Вроде обычное дело. Но сия картина, виденная ранее многократно, на этот раз поразила. Часы назад мы были среди народа, чьи дети наравне со взрослыми являются частью тишины и покоя. За двое суток проведённых на земле баори мы не слышали даже детского плача. И сейчас, я как-будто видел не играющих мальчиков и девочек, а вопящих и беснующихся человеческих детёнышей! А тут ещё, – словно ржавые гвозди попали под выдергу – скрипнул хор вежливых приветствий: «Хелло, мистер-р!!!» Чтож, надо привыкать, ведь мы вернулись в «цивилизацию».
skazka.nsk.ru
Чтобы полнее передать то впечатление, что оставило нам это место, не лишним будет сказать несколько слов о других частях Индонезии, где довелось нам побывать. В детстве, я часто разглядывал на карте, казавшиеся тогда недостижимо далёкими, загадочные острова. В этих кусочках суши, хранимых водами тёплых морей и щедро согретых лучами южного солнца, виделось мне нескончаемое цветущее изобилие, неперестающее восхищать своим многообразием, красотой, и, казалось, несущее в себе ключ ко всем тайнам мира. Когда наш паром приближался к берегам острова Суматра, я уже знал – увиденное, будет сильно отличаться от моих детских грёз.
Сошли мы в порту города Думай. Прошли паспортный контроль, и вперёд – знакомиться с ещё одной страной. Выход в город проходил между двух, огороженных высокими стальными прутьями, площадок. С обеих сторон ограда отделяла нас от каких-то крайне возбуждённых людей. Просовывая руки, с зажатыми в них бумажками с надписями, и надрывно выкрикивая что-то, пытаясь переорать остальных, они производили удручающее впечатление. Казалось, удалось бы им преодолеть прочные прутья забора, они бы кинулись на нас и разорвали на кусочки. Как можно скорее преодолев расстояние между жаждущими заработка таксистами, выходим в город. Взору предстали непонятного вида постройки, преимущественно из бетона. Их стены густо «украшены» грязными потёками. Бетоном повсеместно залита земля возле домов. Под ногами мусор. Растительность встречалась нечасто, и имела чахлый болезненный вид. Похоже, путнику, укрыться от палящих лучей экваториального солнца, возможно здесь, только в тени от проводов, нависающих над улицами.
Два месяца мы шли по Индонезии – километр за километром, где пешком, где автостопом, путями водными пересекали проливы между островами. Было проделано значительное расстояние, и при этом, стало ясно, что на большей части этой земли, вечнозелёный природный ландшафт заменён на безобразные рукотворные нагромождения. Справедливости ради надо отметить, что и в других странах, в той или иной степени, можно наблюдать подобное. Но, в Индонезии, глядя на результаты союза человека и технологий, найти аргументы в защиту научно-технического прогресса просто не представлялось возможным.
Большинство селений, которые мы посещали, являли собой тоскливое зрелище, но зато, народ здесь, мог любоваться на красивую жизнь посредством телевидения. На улицах, нас постоянно приветствовали криками: «Хелло, мистер!!!». Кто-то предпочитал сказать английское «здрасте!» на расстоянии, зайдя со спины, или даже с укрытия. Крикнут, и, открыв рты, наблюдают за реакцией. Другие же, напротив, подскакивали, и громко в ухо: «Хелло!!! Мистер-р!!!». Помню, однажды, когда один паренёк, с татуировками на лице, подобным образом поздоровался с нами, от неожиданности, моя спутница, отскочила на пару шагов в сторону. Позже, индонезийцы объяснили, что так у них принято выражать уважение. Подумалось, если уж так, то лучше бы тогда, нас уважали чуточку поменьше. Несмотря на то, что местный народ весьма добр и отзывчив, традиция эта забирала немало сил. Здешний климат позволяет круглогодично собирать урожаи самых различных культур, но вместо разнообразных даров природы, в продаже, чаще, встречаются продукты, типа лапши быстрого приготовления, да бензин, в старых бутылках из-под кока-колы. Всё это не относится к курортным зонам, где в угоду богатым туристам, между ровными рядами пальм, стригут по линеечке удобренную химией травку…
Как-то, ко мне подошёл молодой человек, и задал, ставший уже обычным, вопрос: «Where are you go?» В Индонезии, вопрос этот, слышали мы тысячу раз за день. Но сейчас, почему-то, он не вызвал выработавшегося желания, сделать вид, что ничего не понимаю, и отойти в сторону. Может показаться странным, но этот парень, сразу, в самом начале разговора порекомендовал посетить ЭТО место, назвав его при этом, очень красивым. Сначала мы не придали этому значения, но позже, пообщавшись с нашим новым другом несколько дней, поняли – нам обязательно нужно побывать там.
Место сие находится посреди островка уцелевшего экваториального леса, и интересно, прежде всего, тем, что живущий здесь народ (назовём его баори), не променял Природу на технократию, и уверен, что достижения типа автомобиля, телевизора, сотового телефона – несут человеку недопустимый вред. На данный момент, там находятся три деревни, на достаточно большом расстоянии друг от друга, жители которых придерживаются строгих правил и неприемлют, в своём быту, никаких современных устройств. Выращивают урожаи риса, овощей и фруктов, не вскапывая землю и сохраняя целостность экосистемы. Ткут одежды из природных материалов. Ходят босиком. Строят деревянные дома, без гвоздей, используя простые инструменты, и, при этом, не нарушая естественного рельефа местности. Верят в Единого Бога сотворившего мир. (Но нигде, нами не было встречено каких-либо следов поклонения). Считают, что всё человечество произошло от одного мужчины и одной женщины. Не меняют, под воздействием различной пропаганды, своих убеждений, и, в своё время, отказались принять Ислам. На территории их проживания отсутствуют товарно-денежные отношения.
Неподалёку есть селения, где живут люди, принадлежащие всё к тому же народу, но считающие, что допустимо вносить в свою жизнь некие новшества, что несёт всем нам, так называемый, цивилизованный мир. Здесь уже можно увидеть человека с мобильным телефоном…
Словно сильная боль отступила… Наконец-то, выбрались мы за пределы «развитой» Индонезии. Как здорово, что идём по грунтовой лесной дорожке, а не по пышущему жаром асфальту, вдыхаем живительный воздух, а не смесь выхлопных газов и пыли.
Исчез шум, а вместо него, появились звуки. Над нами нависают огромные листья пальм, ветви бамбука и всякой другой, взращенной вечным летом, растительности. Время от времени, дорожка выныривает из-под покрова джунглей, открывая доступ солнечным лучам, но после густой тени, они уже не кажутся столь обжигающими. Первый привал мы устроили возле, встретившихся на пути, строений, похожих на маленькие домики. Умело построенные и с выдержанными пропорциями, они отлично вписывались в ландшафт. В последствие мы узнали, что используют их для хранения риса. Недалеко от нас прошла пожилая женщина в красивой плетёной шляпе с очень широкими полями. Движения её легки и неторопливы. Она скользнула по нам задумчивым взглядом, и мне, почему-то пришёл образ поэтессы.
Отдохнув, мы направились дальше, и вскоре вошли в небольшое селение. Эту деревню можно назвать промежуточным вариантом, между тем укладом жизни, на который мы пришли посмотреть и современной Индонезией. Здесь, нам нужно было разыскать человека, по имени Жарду, координаты которого, дал наш индонезийский друг. Местные жители указали на искомое жилище, но владельцев внутри не оказалось. С позволения хозяев, мы присели на веранде дома напротив, и, ожидая возвращения, продолжали внимать окружающему. Рядом с нами работала женщина. При помощи несложного ткатского станка, сноровисто превращала мотки разноцветных нитей в цветастую ткань. Она попробовала поговорить с нами, и я был удивлён её речью. До уха донеслась шепчущая мелодия, расслабляющая, и не иначе как, ласкающая слух. Тогда мы и не подозревали, что все женщины баори обладают необычайно приятным, я бы сказал даже, завораживающим, голосом. Несколько на удивление спокойных детишек, не подходили близко, и разглядывали нас очень тактично. На тропе, что шла возле дома, временами появлялись люди, мужчины несли куда-то связки фруктов. Преимущественно ветви бананов и дурианы, подвешенные на палке, перекинутой через плечо. Вокруг всё шло своим чередом, и не было даже намёка, на то бурное внимание, которым, нас часто, сверх меры, одаривали ранее. Ни кто не кричал нам приветствия, не бежал созывать родню и друзей, возле нас не собралась толпа ротозеев, скуривая одну за другой сигареты и порождая жуткий галдёж. За время нашего путешествия, тишина и покой, стали непривычны, и, сейчас, очень радовали. Хозяин соседнего дома, представился как Рапи, и вскоре пригласил нас зайти к нему в гости. Внутри жилища (как, вобщем-то, и снаружи) полный порядок. И устроить беспорядок, тут, при всём желании, было бы не просто. В просторной комнате нет мебели, вещей – только необходимый минимум. Располагаемся на бамбуковом полу. Рапи угощает нас кофе. Развернув свёрток из банановых листьев, извлёк оттуда кусок коричневого сахара, который, как выяснилось, производят здесь же, и его вкус выгодно отличается от нашего рафинированного. С неба хлынули водяные потоки – тропические дожди внезапны, и часто очень сильны. Но кровля из пальмовых листьев, хорошо защищает от влаги.
Жарду с семьёй, подошёл ближе к вечеру. Мне показалось, глядел он на нас слегка настороженно, но принял хорошо.
Накормил, предложил ночевать у него. Наутро, оставив Жарду часть своего нехитрого снаряжения, мы, босые (чтобы отдать дань уважения местным традициям), вновь ступили на дорожку грунтовую, незнающую ни колеса, ни пыли, и ведущую по земле досель невиданной. На склонах она камнями выложена, и камни те отполированы ступнями босых ног. Вот и бамбуковый мост. Он был обозначен на нашей самодельной карте. Большие деревья, выросшие по разным берегам речки, протянули друг другу свои длинные ветви. На ветвях этих подвесили мост. Да сделали это так, что залюбоваться можно. Это граница. По другую сторону, начинается территория, где нельзя пользоваться даже фотоаппаратом. Посмотрим, что там дальше. Холмы подросли, и кое-где, спуски подъёмы стали довольно крутые. Ландшафт, что нас окружает, весьма любопытен. Джунгли, сады, огороды, здесь, прекрасно сосуществуют вместе, образуя при этом единое целое. Рис, плодовые, различные деревья, растут рядом на одном склоне, не в ущерб друг другу. И судя по их здоровому виду, напротив, извлекают, от такого соседства, пользу. Да и выглядит всё это – достойно кисти художника.
На пути встречаются местные жители. Они идут по своим делам, и не помышляют кричать нам приветствия (однозначно – шуметь здесь не принято), разевать рты, задавать вопросы. Кивнут головой, тут же отводят глаза, и, следуют дальше, делая вид, что здесь каждый день прогуливаются русские путешественники. Не только манеры, но и внешний вид их отличен. Они имеют более крепкое телосложение, рост их выше. Но самое интересное, нам встречались люди с чертами лица очень близкими к европейским и с белой кожей. Такой тип человека видели мы в музее, в городе Джакарта, запечатленный в скульптуре похожей на восковую. Фигуры, мужчины и женщины, облачённые в национальные костюмы, призваны были повествовать о культуре, одного из местных народов. Тогда, они вызвали моё недоумение – сегодняшние индонезийцы совсем не похожи на этот образ!
Ближе к вечеру, мы вошли в ещё одно небольшое селение. Ровные ряды добротных деревянных домов и… невероятная тишина. Молчали даже джунгли, зелёной стеной окружившие деревню. Неумолкающие обычно, здесь, не издавали не единого звука. Мы ступили в проулок, и, неспеша, побрели промеж, близко стоящих друг к другу, одинаковых строений. Каждый следующий дом, полностью повторял предыдущий. Подумалось, возможно, этим подчеркнули социальное равенство. Так мы дошли до края селения, не встретив при этом ни одного человека. Остановившись, чтоб оглядеться, и решить, как действовать дальше, наконец, увидели первого жителя. Пользуясь, случаем, выяснили своё местонахождение. Это была одна, из тех самых, трёх деревень.
Значит, добрались.
Весь этот день мы шли по дороге с изменчивым рельефом, и сейчас, с удовольствием присели отдохнуть возле одного из домов, с интересом разглядывая окружающее. Нам уже приходилось видеть строения, подобных этим, в других странах Азии – стены плетёные из бамбука, крыша, покрытая пальмовыми листьями, вся конструкция стоит на деревянных опорах… Но всё же, было одно существенное отличие, придававшее этим жилищам совсем другой вид. Порядок! Обычно пространство, что окружает современного человека, загромождено самыми различными предметами, и чаще, это бесконечное множество вещей складывается в не очень приглядную картину. Эти люди решили не иметь того, чем можно захламить своё жильё, как впрочем, и окружающую среду.
Начали появляться другие жители деревни. В самотканых национальных одеждах, свободные от суеты, они были все разные: высокие и не очень, крепкие и худощавые, старые, совсем юные. Виделось, – лишь одно качество, присутствовало в каждом.
Спокойствие. Даже маленькие дети, известные своей неугомонностью и капризами, здесь вели себя совсем по-другому. Взгляд упал на лицо девушки. Абсолютно белая кожа, красивые черты лица, и что-то, делающее её как-будто бы не настоящей.
Понятно. В наши дни, настолько гладкую здоровую кожу можно увидеть только в рекламе косметики, да на обложках журналов. Вскоре, нам стали пытаться, что-то объяснить. Английского здесь не знали, да и русского то же. Но, тем не менее, стало ясно – до нас пытаются донести, что находиться мы в этом месте не можем. Признаться, это нам было уже известно. Посещение этих деревень ограниченно даже для коренных индонезийцев. А иностранцам, вообще, вход закрыт. По непонятным, даже для нас самих, обстоятельствам, мы получили, нежданно-негадано, от властей, официальное разрешение на посещение этих земель.
Возможно, только поэтому, нас пропустили на границе, предупредив, однако, что идти, можем не дальше ближних селений, как раз тех, где используют современные технические изобретения. Но соблазн был слишком велик…
И вот сейчас, нас тактично выпроваживали с этой земли. Пытаясь, хоть на немножко, здесь задержаться, достаём из рюкзака пару пакетов лапши быстрого приготовления и просим кипятку. Но… Улыбчивый Карим, невысокий, очень крепкий, с благородными чертами лица, попросил следовать за ним. И мы, повинуясь воле доброго люда, покидаем деревню, в компании трёх местных жителей. Помимо Карима, нас сопровождали худощавый высокий юноша, с ясным вопросительным взглядом, и человек, который вскоре отделился от нас, и не остался в памяти. Через некоторое время пути, нам предложили присесть на скамейке, недалеко от дома, одиноко стоящего посреди джунглей. Хозяин вынес нам кипятку, в посуде, изготовленной из кокосового ореха. Заварили лапшичку. Баори дополнили наш скромный ланч кофе и сладостью. Из леса вышли красивые девушки и скрылись под навес дома. После трапезы, Карим, с неизменной улыбкой, стал объяснять, что скоро стемнеет и надо поторопиться. Интересно куда? Привыкшие доверять судьбе, поблагодарив за помощь, мы вновь последовали за нашими «проводниками». Уже затемно вошли в очередное селение. Наши спутники немного посовещались со здешними жителями, и нас пригласили в один из домов. Внутри всё тот же интерьер, горит лампа, похожая на керосиновую. Располагаемся на полу. В комнате собралось более десятка человек. Включили радио (на батарейках) – видно, тут уже можно использовать технику. Перед нами появляются рис, рыба, чай, кофе, манис (сахар), и огонёк – прибавить света. На десерт – дурианы. Пришёл паренёк, в современной одежде и выражением лица современным, с разговорником и сумкой. Из сумки юноша извлёк два банки напитка, и принялся объяснять нам, сколько это стоит. Затем, оттуда же, появились изделия местных мастеров, с той же целью – сбыть нам. И откуда он такой взялся, посреди джунглей!? Объясняем, что шопинг нас не интересует. Тогда юноша просит помочь ему составить разговорник торговца. Те, кто привёл нас сюда, молча, наблюдают за этой сценой. Остальные о чём-то переговариваются. День был насыщенным, но пора и передохнуть. Постелили циновки, и, бамбуковый пол, который только что служил нам столом, превратился в отличную спальню.
Встали рано – новый день, нетерпеливо ждал нас очередной дорогой. Над холмами, полно украшенными сочными красками жизни, поднималось солнце. Зелёные вершины вдыхали благо утреннего неба, и земля была, словно растворена в спокойствии.
Уходить отсюда, совсем не хотелось. Но, видно, – пришло время возвращаться. Карим проводил нас за пределы заповедных земель, и, на прощание, усмирив свою спутницу-улыбку, произнёс, как нам показалось, такие слова: «Это наша земля, не нужно сюда приходить». Было ясно, что поток туристов быстро уничтожит этот чудо-край. Баори с дальних деревень, более чем кто либо, понимали это, и видели в нас, похоже, недоброе предзнаменование. Поэтому мы приложили силы, объясняя знаками, что не станем распространяться о координатах этих мест. Для большей убедительности отдали Кариму рисованную от руки карту, которая привела нас сюда, и на ней, помимо всего прочего, была обозначена его родная деревня, где протекала жизнь,совсем не похожая на нашу с вами.
К полудню мы снова ступили на раскалённый асфальт. Проходя мимо школы, я увидел на бетонной площадке много детей в форме, буйно резвящихся и создающих массу шума. Вроде обычное дело. Но сия картина, виденная ранее многократно, на этот раз поразила. Часы назад мы были среди народа, чьи дети наравне со взрослыми являются частью тишины и покоя. За двое суток проведённых на земле баори мы не слышали даже детского плача. И сейчас, я как-будто видел не играющих мальчиков и девочек, а вопящих и беснующихся человеческих детёнышей! А тут ещё, – словно ржавые гвозди попали под выдергу – скрипнул хор вежливых приветствий: «Хелло, мистер-р!!!» Чтож, надо привыкать, ведь мы вернулись в «цивилизацию».
Дмитрий.
skazka.nsk.ru
103