Педофилия, инцест, каннибализм – что еще ворвется в распахнутые окна Овертона?

 

Каждый из нас наверняка неоднократно слышал выражение «окно Овертона», применительно к той или иной ситуации. Как же работает эта технология и действительно ли ее применение так опасно для нашего мира привычных представлений и ценностей?

От «немыслимо» до «нормально»

Технология «окна Овертона» была названа по имени американского ученого и психолога Джозефа Овертона, который, изучив технологию влияния на человеческий разум, в 90-е годы прошлого века написал диссертацию на данную тему. В своей работе Джозеф Овертон показывал, как любую теорию, на первый взгляд самую абсурдную и негативно воспринимаемую обществом, можно внедрить, если провести ее через следующие стадии:

Немыслимо - Радикально – Приемлемо – Разумно – Популярно - Государственная норма.

На самом деле он просто показал методику, созданную много лет назад и эффективно работающую по сей день. Просто в современном мире появилось множество нововведений, а следовательно, и более быстрого влияния на массы людей.

По сути, первостепенная задача использующих данную технологию, заключается в постепенном уничтожении моральных принципов человека. При этом большинство людей даже не догадываются, что ими манипулируют. Они искренне верят, что самостоятельно делают выбор и принимают осознанное решение.

Один из ярчайших примеров того, как работает технология «окно Овертона» - это отношение к гомосексуализму. Буквально на наших глазах оно прошло путь от воспринимаемое как извращение до практически обязательной идеологии во многих странах.

Под радужным флагом

200 лет назад данная особенность воспринималась крайне негативно и считалась отклонением. То есть по теории Овертона – чем-то неприемлемым. Но начиная с 19 века это «окно» открывается все шире и шире. Сначала ученые-психоаналитики, начиная с Зигмунда Фрейда и его последователей, публиковали свои теории на эту тему.

В ХХ веке подключились СМИ и различные общественные организации. Поначалу они действовали очень осторожно, доказывая, что это хоть и отклонение, но природное, и осуждать за гомосексуализм – все равно, что осуждать за высокий рост или тучное телосложение. Затем стали появляться публикации о том, что многие известные личности практикуют однополую связь, а остальные относятся к этому лояльно.

В последние десятилетия окно уже распахнули до предела. Гомосексуализм в западных странах стал не только нормой, но и показателем престижа. Популярные артисты, политики, светские львы то и дело совершают так называемый «каминг аут», то есть публично признаются в том, что являются приверженцами однополой любви. Буквально недавно во многих странах мира прошла масштабная акция, когда посольства западных стран вывесили у себя радужные флаги – именно радугу гомосексуалисты сделали своим символом. В радужные цвета окрасили себя и некоторые известные компании с мировыми брендами.

На этом фоне противники однополых связей – их называют гомофобы – выглядят отсталыми дикарями, ретроградами, да и просто опасными людьми, достойными всяческого порицания и даже преследования.

Своеобразным полигоном для внедрения положительного восприятия гомосексуализма стала и наша страна. Несмотря на то, что изначально общественное сознание в Молдове отвергало такой тип взаимоотношений и считало неприличным их открытое афиширование, к тому же подавляющее большинство жителей у нас – православные христиане и сторонники традиционной семьи, молдаванам год за годом внедряют мысль, что гомосексуализм – это нормально и правильно. У пропагандистов ЛГБТ в Молдове есть собственная организация, журнал, фестивали, гей-клубы, они регулярно проводят гей-парады, во главе которых идут не только послы западных стран, но и некоторые местные политики. Защита гомосексуалистов закреплена законодательно в пресловутом Законе о равенстве шансов, принятом под мощным давлением Запада. До публичных признаний и вывешивания флагов, правда, пока дело не дошло, но это лишь вопрос времени.

Убить ребенка

Если идеология гомосексуализма можно сказать, уже победила и теперь триумфально шествует по планете, то другая технология только внедряется в массовое сознание. Речь идет о детской эвтаназии. Тут мы пошагово можем наблюдать, как открывается очередное окно Овертона.

Изначально мысль о том, что человек может официально убить своего больного ребенка, выглядит ужасно. Даже разговаривать на эту тему считается неприемлемым. И в таких условиях начать пропагандировать детскую эвтаназию невозможно – общество такую идею отвергнет. Но провести научное исследование на такую тему не возбраняется. А потом – провести научную конференцию на тему «Безнадежное состояние несовершеннолетнего с медицинской точки зрения». И обсуждать на ней не нравственные аспекты, а использование специальных методик и препаратов для безболезненного прекращения жизнедеятельности безнадежного больного.

Затем нужно опубликовать в каком-нибудь медицинском журнале мнения тех или иных исследователей. Затем – поддерживать эти публикации уже в массовых изданиях. То, что было неприемлемым, становится радикальным. А когда тема из научно-популярных изданий перекочует в интернет и на телеэкраны, табу будет снято окончательно. Образуется пока немногочисленная группа сторонников детской эвтаназии. Тут главное – умело сменить терминологию, и не использовать слова «убийство ребенка».

Потом в общество вбрасывается дискуссия на тему – возможен ли закон о прекращении страданий неизлечимо больных, в редких случаях и для их же пользы. Рассказываются душераздирающие истории об инвалидах, навсегда прикованных к постели, и о страданиях их родителей. Информационный поток увеличивается. Восприятие людей становится более открытым, и окно переходит из стадии «радикально» в «приемлемо».

Итак, слушатели/читатели/зрители уже привыкли к теме, и негодования она не вызывает. Вспоминают спартанцев, избавлявшихся от больных детей во имя здоровья всей нации. Помимо бесчисленных репортажей и мнений, возникают митинги сторонников детской эвтаназии. Всех, кто продолжает мыслить рационально и не готов мириться с такой перспективой, объявляют невеждами, недальновидными и даже безжалостными людьми, которые согласны мучить ни в чем не повинных детишек во имя каких-то устаревших нравственных понятий. Стадия «приемлемо» переходит в стадию «разумно».

Этап «разумно» переформатирует человеческое отношение к самому факту убийства детей. Создаются телешоу с участием родителей или играющих их роль актеров. Находятся и дети, не желающие жить со своим недугом – а если таких не находится, то подставные.

Как известно, лучший довод – это взывать к человеческим эмоциям. Поэтому появляются художественные книги и кинофильмы, в которых рассказывается о плачевной судьбе таких детей и зрителю исподволь внушается мысль – а может, действительно, было бы лучше избавить их от бесконечных страданий? Разговоры о необходимости принятия закона об эвтаназии звучат все чаще, причем и в высших эшелонах власти.

Появляются опросы, показывающие высокий процент тех, кто сочувственно относится к этой теме. Затем непременно возникает некое медийное лицо – политик, певец, артист, имеющий больного ребенка, не желающего жить, но который не может решить эту проблему из-за отсутствия необходимого закона.

Общественное создание сформировано: пора что-то менять! Пора переводить окно в стадию «государственная норма».

Заключительный этап – это перечень законов, который гласит, что отныне каждый родитель или каждый больной ребенок, достигший определенного возраста, вправе принимать решение об эвтаназии. А тот, кто против – покушается на его свободу и право выбора.

Создаются специальные медицинские центры, под которые выделяются деньги, и машина запущена. Обратного хода нет.

Искусство – в массы?

Исследование на тему, какие идеи по технологии окон Овертона проходят первые стадии внедрения, на примерах кино и литературы последних лет сделала российский публицист Елизавета Кваснюк.

Как показывает анализ современной масс-культуры, организаторы подобных инноваций не намерены останавливаться на достигнутом. Сейчас уже есть новые темы, которые проходят первые стадии окон Овертона, проходят успешно и относительно невидимо для всего общества. Пробираются в сознание людей словно змея из кустов. Это заметно по современным фильмам и мультфильмам, нацеленным на массового зрителя, по некоторым новостным заголовкам информационных агентств и газет, многие из которых уже можно назвать международными или мировыми. Автор исследования предлагает на конкретных примерах выявить, что именно пытаются легализовать в общественном сознании.

Проституция. Эта профессия не зря названа древнейшей, и да, она была легализована в Европе и даже в царской России долгое время. Но образ проститутки никогда еще не был воспет, романтизирован и даже идеализирован в культуре. Никогда еще образ проститутки не был образом «Золушки», как в считающемся уже едва ли не классическом фильме «Красотка».

Если раньше и поднималась проблема проституции в произведениях литературы или кинематографа, то проститутка была обычно показана как жертва обстоятельств, результат порочности системы. В наше время в кино уже романтизируется и гуманизируется образ добровольной проститутки. Той женщины, что сама выбрала для себя эту профессию. Они становятся главными героинями фильмов и сериалов.

Порнография. Это направление всегда стояло особняком в киноиндустрии, и хотя всегда приносило большую прибыль, в приличном обществе не обсуждалось, и как вид искусства не рассматривалось. Однако в последние годы порнозвезды не стесняются своего рода занятий – напротив, они налево и направо раздают интервью, становятся участниками и ведущими различных телевизионных шоу, пишут книги, выступают в качестве известных блогеров и лидеров мнений. Нас приручают к мысли, что это такая же профессия, как и все остальные – может, даже более увлекательная, чем бухгалтера или инженера.

Педофилия. Если роман Владимира Набокова «Лолита», рассказывающий о любви взрослого мужчины и маленькой девочки, и снятый по книге одноименный фильм в свое время вызвали «скандал в благородном семействе», то теперь такие произведения сыплются на зрителя пачками. Это и американский «Дровосек», который с большим сочувствием показывает терзания симпатичного школьного учителя педофила, и «Леденец», где жертвой оказывается сам любитель девочек, и многие другие фильмы. В большинстве из них красной нитью проходит мысль, что педофилия – это естественное чувство, и если обеим сторонам оно доставляет радость, то что же в этом плохого?

Садизм и изнасилования. Вспомните, как часто изнасилования упоминались в фильмах 50-ых годов? Или же в произведениях 19-ого или 18-ого века? Может, в живописи?

Никто не говорит, что этого не случалось, но этому не было места в литературе, живописи или кино. Сейчас же тема изнасилования поднимается в фильмах, книгах, и не только как преступление, но и как даже некая игра, похвала красоте женщины, проявление любви со стороны мужчины. Из английского языка к нам пришёл уже такой термин как «культура изнасилования» то есть культура общества, где изнасилование является нормой, хоть и официально карается законом.

Сегодня сексуальное насилие активно романтизируется в кино, в книгах, в музыке, в массовой культуре в целом. В популярных сегодня произведениях о вампирах часто можно встретить сцены, в которых монстр кусает свою жертву. Парадоксальность заключается в том, что сам монстр – это всё чаще положительный персонаж, а жертва получает удовольствие от насилия.

Последним массовым прорывом в данной теме стала известная книга, а за ней и фильм»50 оттенков серого», который получил огромную популярность благодаря масштабной рекламной кампании в СМИ. В фильме, как и в книгах, рассказывается об отношениях юной девушки и садиста. Девушка ради любви к мужчине позволяет ему издеваться над собой, однако после понимает, что ей самой это нравится. Несмотря на многочисленные протесты со стороны религиозных и общественных организаций, фильм был показан в России на широком экране.

Каннибализм еще проходит только первые стадии, втискиваясь в окно «радикального» ещё в Европе, но уже сегодня мы можем наблюдать за тем, как эта тема медленно выходит из тени.

Сначала в 1981-ом году Томас Харрис написал роман об интеллектуале – докторе Лекторе. Человек удивительного тонкого ума, с любовью к классической музыке, прекрасным пониманием психологии и сложной судьбой… только один у этого героя был недостаток – он ел людей. Причем ел он также интеллигентно, создавая кулинарные шедевры из мяса своих жертв и скармливая эти блюда своим многочисленным друзьям и гостям.

Роман был экранизирован, последовали новые книги, фильмы, спектакли. Доктор Ганнибал Лектор стал частью американской культуры, завоевав один из самых узнаваемых образов маньяка. При этом в его образе уже присутствовали положительные нотки. Он не ел своих друзей или тех, кого уважал, на его стол попадали те, кто и у него, и у зрителя вызывал явную неприязнь. Именно поэтому Лектор был вроде «Робин Гуда» убивающего негодяев, лицемеров, извращенцев и поедающего их.

Когда не станет мужчин

Со временем в книгах у каннибала-Ганнибала появилась детская травма, а также любовь к молодой сотруднице ФБР – Клариссе Старлинг. В фильмах-экранизациях финал для Лектора был не самый плачевный, хотя и не особо приятный: Лектор был лишен руки и отвергнут Клариссой. Но в оригинальных романах он получил все, чего желал – деньги, женщину и беззаботную и счастливую жизнь. В последние годы тема Доктора Лектора снова возобновилась. Вышел сериал «Ганнибал» 2013-ого года, который очень успешен, и образ Лектора подвергся небольшим изменениям. Теперь среди его жертв есть и те, кто просто попал не в то время и не в то место. Если прежний «герой» убивал лишь неугодных, то современный – спокойно расправляется с обычными девушками, только чтобы доказать что-то своим оппонентам по спору. Новый Лектор стал умнее и успешнее своего предшественника, сильнее, чем его враги, и, ждет его не заслуженное наказание, как это было бы в других, «морально устаревших произведениях», а вполне благополучный хэппи-энд.

К этой же теме следует отнести и засилье зомби на экране, которые с недавних пор могут быть вполне положительными персонажами даже в детских мультфильмах, например, Монстр Хай. Если раньше в субкультурах зомби были лишь тем, по чему стрелял герой какой-то очередной видеоигры, то сейчас проводятся даже парады зомби по мгогим городам мира. То, что кому-то может показаться невинной забавой и дурачеством, носит вполне глобальный характер и является этапом продвижения окна Овертона в деле легализации каннибализма.

В Великобритании были открыты магазины с человеческим мясом. Естественно, не настоящим, но очень хорошо под человечину замаскированным. Несмотря на возмущение в обществе эти магазины продолжают работать.

В массовой культуре регулярно создаются информационные поводы, косвенно популяризирующие каннибализм как норму. Зимой 1999 г. в Мадриде с широкой оглаской в СМИ прошло выступление художника из Мексики с перформансом «Же-Латина». Суть действа заключалась в поедании обнажённой человеческой фигуры, похожей на самого автора и сделанной из желе. Фигура находилась в гробу из кремового торта. Сам «художник» в обнажённом виде отрезал кусочки и угощал гостей.

В 2011 году голландские телеведущие в эфире своей телепередачи съели по кусочку мяса друг друга. В феврале 2014 года актёр, сыгравший Кристиана Грея в уже упоминавшемся фильме, «50 оттенков серго», съел кусочек торта, сделанного в форме него самого.

Инцест. В таких развитых странах, как Швейцария, Бельгия и Нидерланды инцест уже не запрещен законом. То же самое готовится и для всех других, желающих влиться в «цивилизованное общество».

Инцест продвигается в основном через литературу и кино. К примеру, в канадском телесериале «Борджиа» большая сюжетная линия посвящена любви между Лукрецией и Чезаре Борджиа – родными братом и сестрой, реальными историческими личностями, чья личная жизнь еще устами их современников обросла огромным количеством диких слухов. Чезаре приписывали изнасилования пленниц и соблазнения чужих жен, а Лукреции – романы с собственным отцом и братом. Является ли это правдой, мы уже никогда не узнаем, но авторы фильма, а также авторы художественных книг о жизни Лукреции Борджия, превращают слухи о кровосмешении в семье Борджиа в историю Ромео и Джульетты. В целом, следует отметить, что съёмки фильмов, посвящённых известным людям с сексуальными отклонениями, – сегодня уже тренд, который по сути является механизмом легализации подобных явлений в жизни общества.

Одной из самых известных является серия романов «Игры Тронов» или «Игры Престолов» Джорджа Мартина, которые были экранизированы и имеют огромное количество поклонников. Среди большого количества сюжетных линий и персонажей сложно не выделить одних из самых ярких героев книг – Серсею и Джейми Ланнистеров. Это близнецы – сестра и брат, имеющие интимные отношения уже на протяжении многих лет. У них большое количество вполне здоровых и красивых детей (что можно расценивать как сознательную ложь авторов, так как в большинстве случаев кровосмешение приводит к патологиям потомства), грех родителей которых, выдает только их золотой цвет волос.

Сегодня тему инцеста можно встретить в детской и подростковой литературе. Автор детских фентези-книг Лиза Джейн Смит, написавшая экранизированные детские саги «Тайный Круг» и «Дневники Вампира», в последнюю ввела пару из близнецов, чье поведение можно трактовать достаточно однозначно:

Можно вспомнить и книгу для детей «Скажи, Красная Шапочка» автора Беате Терезы Ханики. В ней прямо рассказывается о дедушке-педофиле, который имеет вожделение к своей же внучке. Книга позиционируется как издание, которое должно вдохновлять детей говорить правду, если в семье происходит что-то не ладное. Но на самом деле, история показана таким образом, что происходящее просто не нравится главной героине, и посему является проблемой. Логическая цепочка проста – если бы ей это нравилось, в этом бы не было ничего дурного.

Вот так наглядно через СМИ и общественное мнение нам привносятся чуждые для нас идеи нового античеловечного мировоззрения.

«Нам нечего скрывать!»

И вот – совсем свежий тренд, буквально последнего года. Многие эксперты, да и просто неравнодушные граждане высказывают опасения, что возможное чипирование и тотальный электронный контроль над каждым из нас окончательно уничтожат все права и свободы человека.

Но вот уже раздаются пока отдельные, робкие высказывания на тему: а что вам скрывать, если вы честный человек? Чего вы боитесь? И что с того, что кто-то посторонний узнает, что вы едите на завтрак и какой породы ваша кошка. Вы же и так выкладываете все эти данные в интернете. А вот если вы против тотальной слежки, значит, вам есть что скрывать, и значит, вы замыслили что-то недоброе.

Вот в каком направлении будет открываться следующее окно Овертона. Честные, законопослушные граждане должны будут подтвердить свою лояльность, предоставляя о себе все сведения и забыв о понятии личного и даже интимного пространства. А те, кто будет противиться всевидящему оку «большого брата», будет объявлен потенциальным преступником.

«Широк человек, я бы сузил»

Итак, оказалось, что те ценности, которые мы считали само собой разумеющимся, на самом деле не императивны, а вопросы нравственности и морали требуют многократного обсуждения. Новые западные ценности порождают новую мораль. Но если христианская мораль подразумевает самопожертвование, то новая западная мораль – приношение в жертву других. Причем требуют агрессивно и жестко. Даже стандарты красоты подвергаются пересмотру и подменяются целенаправленной неэстетичностью. В Великобритании несколько лет назад разразился скандал – одному из известных рекламных агентств были предъявлены претензии, почему в своей продукции оно использует образы только красивых и стройных девушек. Это, мол, во-первых, сексизм, а во-вторых, дискриминация толстых и некрасивых, у которых в связи с этим возникает комплекс неполноценности.

То есть не надо следить за собой и становиться лучше, стройнее, красивее. Люби себя, каким бы ты ни был. Не стремись ни к чему. То, что ты есть, этого уже достаточно. Наслаждайся всем, что в тебе есть – как достоинствами, так и пороками.

Радикальный либерализм становится все более агрессивным, и это не может не вызывать сопротивления. Идет настоящая война ценностей.

Российский политолог Сергей Михеев полагает, что корень этих проблем – в отказе от Бога : «Если вы отказываетесь от Бога, на его место приходит некая фальсификация. Есть похожие друг на друга вещи, но с Богом это реальные ценности, а без Бога это подделка и пародия. Как только запад отказался от религиозных основ и начал разрушать их во имя новых ценностей, тут же все это, по названию хорошее, стало превращаться в пародию на само себя. Уважение к человеку стало превращаться в свою противоположность, в издевательство над здравым смыслом.

Отказ от истинных ценностей, которые они оправдывают прогрессом, приводит к тому, что никаких ценностей не остается вообще. Если Бога нет, то человек в конечном итоге приходит к тому, что на месте Бога находится он сам! А если он бог, то любое его желание – закон и идеал. И это приводит к отрицанию не только зла, но и добра. Нет греха как такового, нет морали. В реальности это парадоксальным образом приводит к отрицанию самого себя».

В традиционном обществе Бог не является ценностью. Ибо кто мы такие, чтобы его оценивать, это он может мне ставить оценки. А когда человек вводит Бога в шкалу ценностей, значит, себя он ставит на первое место, а Богу дает оценку – является ли он абсолютной ценностью или еще какой-либо. Сама парадигма, связанная с ценностью предполагает, что основа лежит в человеке. И вот если прежние истины отпали, то нужно раскрепостить собственную природу, и она даст толчок к дальнейшему росту. В теории это выглядит красиво. На практике – как-то не очень. Оказалось, что в этом раскрепощенном человеке нет никаких прогрессивных вещей. Нам под именем прогресса подсовывают тот же гомосексуализм или зоофилию или эвтаназию (а по сути – самоубийство), и прочие совершенно старые грехи, давно знакомые людям. Все это человечество уже проходило. И все это осуждалось практически всеми религиями. Получается, что весь этот так называемый новый прогресс не предлагает ничего нового. Он просто выпустил тех демонов, которые до этого были под замком, под запретом.

И выходит, что прежние нравственные законы и идеалы были не просто какими-то тормозами, которые мешали развиваться человеку, а напротив, держали человека и способствовали развитию культуры и цивилизации. Эти идеалы и религиозные истины написаны кровью, они выстраданы, в них сконцентрирован колоссальный опыт человечества.

Когда Достоевский говорил «Широк человек, я бы сузил», он как раз имел в виду широту непомерных желаний человека. И когда он говорит, что нужны самовыделка, то есть самовоспитание, и самоограничение, это не просто так. Потому что вседозволенность ведет не к развитию, а к саморазрушению. Народы всего мира во все времена не просто так накладывали на такие вещи строжайшее табу.

Получается парадоксальная вещь. Чем строже к себе относишься, чем больше себя ограничиваешь, тем больших результатов достигаешь. И наоборот – чем больше себе позволяешь, тем ниже скатываешься. Так же, как жесткая и строгая структура вещества делает его алмазом, так и жесткое самоструктурирование характера делает личность твердой и драгоценной как алмаз. А вседозволенность превращает его в бесформенную жижу.

Если суммировать все «прогрессивные» виды «свобод», - гомосексуализм, инцест, педофилия, каннибализм - то получается, что самым прогрессивным и свободным будет некто, изнасиловавший своего маленького сына, а затем убивший и съевший его. Вот вам крайняя степень самовыражения и свободы, их, так сказать, квинтэссенция.

Борис Якименко, заместитель директора Центра исторической экспертизы при РУДН считает, что эти процессы начались не сегодня. «Они начались с развитием интернета, потому что интернет предполагает, что ничье мнение не является более важным и правильным, чем чье-то другое. Не существует истины, а существует разница мнений. Таким образом уравняли профессора и блогера. И любой семиклассник-двоечник может сказать академику – а я с вами не согласен, вы просто старый ретроград, и у меня есть свое мнение. И их мнения как бы равны. Это первая проблема. Вторая проблема. Мы считаем, что у них есть своя система ценностей, а у нас есть своя система ценностей. И тем самым мы утешаем себя тем, что мы с ними можем договориться, потому что у нас есть общие точки координат. Но проблема в том, что у нас есть система ценностей, а там ее нет! Нет языка, на котором мы с ними можем разговаривать. Язык постмодернистской культуры, на котором у них все держится, это язык, на котором ничего нельзя выразить. На языке Ренессанса – можно, на языке классической культуры – можно, а на этом – ничего нельзя. Новая пустота и гуманистическая культура никогда не договорятся. И пока мы будем думать, в каких категориях с ними можно договориться, они нас уничтожат».

Что делать?

Что можно делать, чтобы остановить движение запретных тем через Окна Овертона?

Осознанно понимать и анализировать все подаваемые нам идеи и установки через книги, СМИ и кино. Развивать в себе и в своих друзьях, родственниках, детях навыки подобного анализа. Максимально распространять адекватный взгляд на подобные явления и принимать деятельное участие в борьбе за нравственность.

Проводить собственные расследования, публиковать их результаты, обращаться в суд или прокуратуру. Против нравственности, традиционной семьи и общественных норм объявлена война. Только активное противодействие каждого может остановить этот процесс и развернуть его вспять.

Кристина Агату

Источник: noi.md