MOLDOVENII.MD

Путь человеческого прогресса усеян трупами животных

Автор – профессор истории Юваль Ной Харари (Yuval Noah Harari),

Судьба животных, которых разводят промышленными методами — одна из самых насущных и тягостных проблем современности. Десятки миллиардов живых созданий, каждое — со своей сложной системой ощущений и эмоций, — живут и умирают на производственных линиях.

Животные — главные жертвы в истории, а обращение с одомашненными животным в промышленном сельском хозяйстве, вероятно, есть самое страшное преступление на пути исторического развития. Путь человеческого прогресса усеян трупами животных.

Уже десятки тысяч лет назад наши предки из Каменного века несли ответственность за ряд экологических катастроф. Когда около 45 тысяч лет назад первые люди достигли Австралии, они молниеносно вызвали вымирание 90% крупных животных этого материка. Это был первое существенное воздействие Homo sapiens на экосистему планеты. И не последнее.

Около 15 тысяч лет назад люди колонизировали Америку, в процессе колонизации уничтожив около 75% крупных млекопитающих, населявших её. Множество других видов исчезло из Африки, Евразии, а также с бесчисленных прибрежных островов. Археологические данные ученых различных стран повествуют одну и ту же печальную историю. Трагедию открывает сцена богатства и разнообразия популяций крупных животных, пока еще без намека на Homo sapiens. Во второй сцене появляются люди, о чем свидетельствуют окаменелые кости, наконечники копий, или, скажем, бивачные костры. Очень быстро следует третья сцена, в которой мужчины и женщины занимают главенствующее положение, а большинство крупных животных, наряду с множеством мелких, исчезают. В общей сложности, сапиенсы спровоцировали исчезновение около 50% всех крупных наземных млекопитающих планеты — еще до того, как высадили первую пшеницу, создали первое металлическое орудие, написали первый текст или отчеканили первую монету.

Следующая важная веха в отношениях человека и животных — аграрная революция: процесс, в ходе которого мы превратились из кочевых охотников-собирателей в земледельцев, ведущих оседлый образ жизни. Это привело к появлению на Земле совершенно новой формы жизни — одомашненные животные.

Изначально это могло показаться незначительным, поскольку одомашнить людям удалось менее 20 видов млекопитающих и птиц, тогда как бесчисленные тысячи видов остались «дикими». Однако с течением столетий эта новая форма жизни стала нормой. Сегодня одомашнены более чем 90% всех крупных животных («крупными» называют животных, которые весят по меньшей мере несколько килограммов).

Возьмем для примера курицу. Десять тысяч лет назад это была редкая птица, обитавшая на небольшой территории в Южной Азии. В наши дни миллиарды кур живут почти на каждом континенте и острове, исключая Антарктиду. Одомашненная курица, вероятно, — самый распространенный вид птиц за всю историю планеты Земля. Если измерять достижения мерами численности, то куры, коровы и свиньи — самые успешные животные из когда-либо живших.

Увы, одомашненные виды заплатили за этот беспримерный коллективный успех беспрецедентными мучениями отдельных особей. Животное царство изведало за миллионы лет самые разные муки и боль. Тем не менее аграрная революция создала совершенно новые формы истязаний, — которые с каждым новым поколением становились только хуже.

На первый взгляд может показаться, будто одомашненным животным живется лучше, чем их диким собратьям и предкам. Дикие буйволы проводят дни в поисках пищи, воды и укрытия, им постоянно угрожают львы, паразиты, наводнения и засухи. Одомашненный рогатый скот, напротив, получает от людей уход и защиту. Люди обеспечивают коров и телят пищей, водой и кровом, лечат их, защищают от хищников и стихийных бедствий. Правда, большинство коров и телят рано или поздно окажутся на бойне. И все же, становится ли их участь от этого хуже, чем судьба диких буйволов? Лучше, чтобы тебя сожрал лев, или убил человек? Добрее ли крокодильи зубы, чем стальные лезвия?

Существование одомашненных сельскохозяйственных животных исполнено крайней жестокости не только в том, каким образом они умирают, — но, прежде всего, в том, как они «живут». Два соперничающих фактора сформировали условия этой жизни: с одной стороны, люди хотят иметь мясо, молоко, яйца, кожу, животную мускульную силу, а также развлечения; с другой стороны — люди должны обеспечить долгосрочное выживание и размножение сельскохозяйственных животных. Теоретически, это должно бы ограждать животных от крайней жестокости. Если фермер начнет доить свою корову, не дав ей пищи и воды, производство молока сократится, а корова в скором времени умрет.

К сожалению, люди способны причинить колоссальные страдания сельскохозяйственным животным иначе, другими способами, — даже обеспечивая их выживание и размножение. Корень проблемы в том, что одомашненные животные унаследовали от своих диких предков множество физических, эмоциональных и социальных потребностей, которые на фермах излишни. Владельцы животноводческих ферм игнорируют эти потребности без всякого экономического ущерба для себя. Они запирают животных в крошечные клетки, увечат их рога и хвосты, разлучают матерей с детенышами, а также плодят чудовищ путем селекции. Страдания этих животных безмерны, и, вместе с тем, они продолжают жить и размножаться.

Разве это не противоречит основным принципам концепции эволюции Чарльза Дарвина? Эволюционная теория подразумевает, что все инстинкты и стремления развились в интересах выживания и размножения. Если так, то разве не доказывает беспрерывное разведение сельскохозяйственных животных, что все их насущные нужды удовлетворены? Как может корова иметь «потребность», не нужную для выживания и размножения?

Несомненно, все инстинкты и стремления развились под влиянием эволюционных потребностей выживания и размножения. Однако с исчезновением этих потребностей, ранее сформированные инстинкты и стремления мгновенно не исчезают. Даже не будучи более полезными для выживания и размножения, они продолжают формировать субъективные переживания животного. Физические, эмоциональные и социальные потребности современных коров, собак и людей отражают не их текущее положение, но, скорее, те эволюционные потребности, с которыми сталкивались десятки тысяч лет назад их предки.

Почему современные люди так любят сладкое? Не потому, что в начале XXI века мы для выживания должны поглощать мороженое и шоколад. Скорее, это происходит потому, что, когда наши предки в Каменном веке находили сладкие спелые фрукты, — наиболее практичным было как можно больше и быстрее их съесть.

Почему молодые люди неосторожно водят машины, ввязываются в жестокие драки и взламывают конфиденциальные вебсайты? Потому что они продолжают повиноваться древним генетическим установкам. 70 тысяч лет назад молодой охотник, который рисковал жизнью в погоне за мамонтом, затмевал всех своих соперников и завоевывал руку местной красотки, — и теперь мы застряли, с его генами крутого самца.

Совершенно такая же эволюционная логика формирует жизнь коров и телят на современных промышленных фермах. Древние дикие быки и коровы были социальными животными. Для выживания и размножения они должны были эффективно общаться, взаимодействовать и соперничать. Подобно всем социальным млекопитающим, дикие быки обучались необходимым навыкам общения посредством игры. Щенки, котята, телята и дети — все любят играть, потому что это стремление в них заложила эволюция. В дикой природе животным необходимо было играть. Без этого они не приобрели бы социальных навыков, жизненно важных для выживания и размножения. Если котенок или теленок рождался с какой-либо редкой мутацией, делавшей его равнодушным к играм, едва ли он мог выжить или оставить потомство; более того, их бы вообще не было, если бы их предки не обретали необходимых навыков. Подобным образом эволюция заложила в щенят, котят, телят и детей непреодолимое стремление к тесной связи со своими матерями. Случайная мутация, ослабляющая связь мать-ребенок, была смертным приговором.

Что же происходит, когда современные фермеры берут новорожденного теленка-самку, отнимают у матери, помещают в тесную клетку, вакцинируют от различных заболеваний, дают пищу и воду, а затем, когда она достигает определенного возраста, искусственно осеменяют бычьей спермой? С объективной точки зрения, для выживания и размножения этот теленок более не нуждается ни в материнской заботе, ни в товарищах по играм. Удовлетворение всех её потребностей взяли на себя люди, ее хозяева. Но с субъективной точки зрения, теленок и теперь чувствует сильное желание тесной связи с матерью и потребность в играх с другими телятами. Если эти потребности не выполняются, теленок испытывает огромные мучения.

Это основной урок эволюционной психологии: потребность, сформированная тысячи поколений назад, продолжает ощущаться субъективно, даже если в настоящее время она больше не важна для выживания и размножения.

Прискорбно: аграрная революция наделила человека властью обеспечивать выживание и размножение одомашненных животных, игнорируя их субъективные потребности. Как следствие, одомашненные животные в совокупности — наиболее успешные животные в мире, и одновременно, как индивидуумы — самые несчастные животные из всех, когда-либо существовавших.

Ситуация только ухудшилась за последние несколько веков, в течение которых традиционное земледелия уступило место промышленному сельскому хозяйству. В традиционных обществах, таких как древний Египет, Римская империя или средневековый Китай, люди имели очень фрагментарные знания в области биохимии, генетики, зоологии и эпидемиологии. Следовательно, их власть, связанная с управлением, была ограничена.

В средневековых деревнях куры свободно бегали между домами, на свалках выклевывали семена и червей, устраивали гнезда в сараях. Если бы амбициозный крестьянин попытался запереть 1000 кур в переполненном курятнике, то, вероятнее всего, в результате разразилась бы смертоносная эпидемия птичьего гриппа, уничтожая всех кур, а заодно и множество крестьян. Этого не мог бы предотвратить ни священник, ни шаман, ни знахарь.

Но едва лишь современная наука расшифровала тайны птиц, вирусов и антибиотиков, люди поучили возможность создавать животным чудовищные условия жизни. При помощи вакцин, медикаментов, гормонов, пестицидов, централизованных систем кондиционирования и автоматических кормушек — теперь возможно втиснуть десятки тысяч кур в тесные клетки и производить мясо и яйца с невиданной эффективностью.

Участь животных в таких промышленных сооружениях стала одной из насущных и самых тягостных этических проблем нашего времени, особенно принимая во внимание масштабы происходящего.

В наши дни большинство крупных животных живет на промышленных фермах. Мы полагаем, что наша планета населена львами, слонами, китами и пингвинами. Это может быть истиной канала National Geographic, диснеевских кинофильмов и детских сказок, — но давно уже перестало быть истиной реального мира. В нашем мире — 40 тысяч львов, но, по контрасту, около 1 миллиарда одомашненных свиней; 500 тысяч слонов — и полтора миллиарда одомашненных коров; 50 миллионов пингвинов — и 20 миллиардов кур.

В 2009 году в Европе обитало 1,6 миллиарда диких птиц всех видов. В том же году европейские производители мяса и яиц вырастили 1,9 миллиарда кур.

Общий вес всех одомашненных животных мира — более 700 миллионов тонн, по сравнению с 300 миллионами тонн людей — и менее чем со 100 миллионами тонн крупных диких животных.

Именно поэтому судьба сельскохозяйственных животных — не второстепенная этическая проблема. Она затрагивает большинство крупных существ Земли: десятки миллиардов живых созданий, каждое со своим сложным миром ощущений и эмоций, — но каждое живет и умирает на поточных линиях.

40 лет назад моральный философ Питер Сингер опубликовал свою каноническую книгу «Освобождение животных», которая внесла огромный вклад в изменение отношения людей к этой проблеме. Сингер подчеркнул, что промышленное сельское хозяйство несет ответственность за большие мучения и боль, чем все известные истории войны вместе взятые.

Научное изучение животных сыграло зловещую роль в этой трагедии. Сообщество ученых использовало свои растущие знания о животных преимущественно для того, чтобы эффективнее управлять их жизнью ради нужд людей.

В то же время, те же знания несомненно продемонстрировали: одомашненные животные — чувствующие существа, обладающие взаимопроникающими социальными отношениями и сложными психологическими паттернами [«паттерн», от англ. pattern, «шаблон», «модель», «система», «структура» — в психологии обозначает определенный набор, шаблон поведенческих реакций или последовательностей стереотипических действий - Е.К.]. Возможно, они не столь разумны, как мы, — но, без сомнений, эти животные испытывают боль, страх и одиночество. Они тоже могут страдать, они тоже могут быть счастливыми.

Самое время отнестись к этим научным находкам серьезно и принять их близко к сердцу, поскольку по мере возрастания власти человечества, растет и наша способность причинять вред или приносить пользу другим животным.

На протяжении четырех миллиардов лет жизнью на планете управлял естественный отбор. Сейчас же её всё сильнее определяет человеческий умысел. Биотехнология, нанотехнология и искусственный интеллект очень скоро позволят людям кардинально изменять и формировать живые существа, что заставит пересмотреть саму суть и смысл жизни. Когда мы приступим к созданию этого дивного нового мира [аллюзия на знаменитый роман-антиутопию Олдоса Хаксли «Дивный новый мир» - Е.К.], мы должны принять во внимание благополучие всех чувствующих существ, а не только сапиенсов.