Роды в мужских руках

Постепенная «маскулинизация»* родов – очевидная тенденция в акушерстве второй половины двадцатого века. Чтобы описать этот феномен, прежде всего я обращусь к собственному опыту практикующего врача.

ПОЧЕМУ Я ГОВОРЮ ОБ ЭТОМ

Зимой 1953-1954 года я проходил интернатуру в родильном отделении одной из парижских больниц. В конце 1950-х, когда только начала разрабатываться методика эпидуральной анестезии, я получал квалификацию хирурга. Тогда мой интерес к акушерству ограничивался кесаревым сечением, которое в то время проводилось только в экстренных случаях и по очень строгим показаниям. Потом я стал заведовать хирургическим и акушерским отделениями в больнице в Питивье, недалеко от Парижа. Тогда мое внимание к родам стало более предметным. После окончания больничной карьеры и по сей день я занимаюсь оказанием помощи в домашних родах в Лондоне. Некоторое время я работал на севере Африки, в Алжире и в Конакри, столице Гвинеи. За свою практику я получал множество предложений о работе в больницах пяти континентов и имею представление о том, насколько распространена маскулинизация деторождения в глобальном масштабе.

СВИДЕТЕЛЬСТВА ИСТОРИИ

Прежде чем приступить к анализу ситуации, сложившейся во второй половине двадцатого века, полезно получить представление о том, какой путь прошло деторождение за историю человечества. У нас есть достаточное количество антропологических свидетельств того, что в древности, до возникновения грамотности и земледелия, на время родов женщины обычно уединялись в специальных хижинах или просто в зарослях кустарников так, как это делают самки большинства млекопитающих. Рядом с роженицей чаще всего находилась ее мать, родственница или просто опытная женщина. Задачей этих помощниц было оградить ее от появления в неподходящий момент зверя или постороннего человека. Здесь, пожалуй, и нужно искать корни акушерства.

В течение последующих тысячелетий роды становились все менее уединенным актом. Акушерка все чаще осмеливалась на большее, чем только устный совет. Она становилась лицом, контролирующим ситуацию и создающим правила и ритуалы, которые следовало соблюдать при родах. Акушерки активно вторгались внутрь женского организма: применяли раскрытие матки руками, сдавливание брюшины и фитостимуляцию. Важным шагом к дальнейшей социализации родов стало то, что они были перенесены в домашние условия, в обстановку повседневного быта (домашние роды относительно новое явление с исторической точки зрения). И мы можем заметить, что хотя социализация родов и углублялась на протяжении тысячелетий, женщины всегда старались защитить себя в этот момент от присутствия мужчин, в том числе медиков.

Женщины противились этому так сильно, что в шестнадцатом веке в Гамбурге был осужден и заживо сожжен мужчина, переодевшийся женщиной, чтобы присутствовать на родах. В те времена женщина скорее умерла бы, чем допустила существо другого пола в родильные покои1.  Это вовсе не означает, что мужчины-врачи не интересовались деторождением. Но их влияние было ограниченным и опосредованным. Акушерка приглашала врача только в крайней ситуации. До изобретения акушерских щипцов все, для чего мог понадобиться врач-мужчина – это удалить части плода при помощи крюков и перфораторов, или, если надежда на рождение живого ребенка еще оставалась, выполнить кесарево сечение на теле уже умершей матери2. Использование инструментов в родах было исключительно мужской прерогативой. Другой сферой компетенции грамотного врача-мужчины было написание трудов о деторождении, главным образом с целью просвещения акушерок и обучения других докторов оказанию помощи беременным и роженицам. Гиппократ, Аристотель, Цельс, Гален, Соран Эфесский и другие посвятили этому предмету свои работы. Авторами книг раньше тоже были только мужчины. Но поскольку мужчин призывали только в случае неблагополучных событий, у них почти не было возможности получить представление о родах и потребностях роженицы. Так укоренилось и распространилось невежество в восприятии физиологии родов.

С ходом тысячелетий в угоду культурным обычаям все чаще игнорировали и отказывались замечать потребности женщины и ее новорожденного ребенка. Но процесс родов, несмотря на опосредованное мужское влияние, продолжал происходить в женском окружении до середины двадцатого века. Еще в 50-х годах роды, проходившие дома, были сугубо «женским делом». Врач – чаще хирург, чем терапевт – приглашался в последнюю минуту, чтобы применить акушерские щипцы или засвидетельствовать трагический исход. Мужа отсылали в пивную или кафе, либо на кухню – кипятить воду. В те годы даже в больницах персонал, допущенный к роженицам, был преимущественно женским. Центральной фигурой в родильных отделениях была «акушерка с вязанием в руках»3. Там работало совсем небольшое количество почти невидимых докторов-специалистов, которые появлялись, если их вызывали для наложения акушерских щипцов, и исчезали тут же после родов. В родильном отделении, где я проходил практику, «босс» (главный врач) проводил несколько минут утром, выслушивал короткий доклад о том, что произошло за последние сутки, и изредка беседовал со студентами. Как мужчина я не осмеливался заглянуть в палату с рожающей женщиной. Мое появление там было возможно только на второй стадии, так как предполагалось, что я должен научиться наложению щипцов. И уж конечно, в те времена нельзя было даже вообразить, что отец может быть допущен в родильное отделение.

ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ

Процесс начал «маскулинизироваться», когда двадцатый век перевалил за середину. Число дипломированных врачей, специализирующихся в акушерстве, молниеносно увеличилось, и большинство из них было мужчинами. Позднее, во второй половине века, в родильных палатах появились другие специалисты, такие, как неонатологи и анестезиологи. В 1970-е годы пожелание, изредка высказываемое женщинами под предлогом лучшей адаптации к «индустриальному деторождению», было поддержано теоретиками и в один момент стало официальной доктриной: присутствие отца при родах за несколько лет превратилось в бесспорное правило. В тот же период времени в родильные палаты проникли сложные электронные приборы: высокие технологии – символ присутствия мужчины.

Обществу было безразлично, что роды маскулинизируются. Когда мужчин начали принимать на акушерские отделения медицинских учебных заведений, это даже не вызвало серьезных споров. Более того, в некоторых странах преимущество при зачислении на учебу отдавали именно абитуриенту-мужчине с хорошей теоретической подготовкой, а не женщине с тремя детьми. Стало привычным порядком вещей, что женщины рожали под контролем электронного прибора в присутствии отца ребенка, при помощи мужчины-акушера и других специалистов мужского пола.

ПРОСТОЙ ВОПРОС

Сегодня количество женщин, у которых рождение ребенка происходит благодаря только выбросу естественных гормонов, стремится к нулю. Виновата ли в этом маскулинизация родов? Лично я убежден, что наилучшая обстановка при родах даже для современной женщины – это уединение, хотя опытная и безмолвная акушерка или дула (женщина, оказывающая немедицинскую помощь в родах) воспринимается как родная мать. Это я усвоил еще в 50-е годы, во времена «акушерок с вязанием». В этом я все больше убеждался, став практикующим врачом в то время, когда произошел поворот к маскулинизации родов. И этому я нахожу все больше подтверждений сейчас, когда мне изредка доводится присутствовать на домашних родах и отсылать папашу с поручениями на кухню или еще куда-нибудь, чтобы роженица могла остаться наедине только с одной дулой – опытной, безмолвной и похожей на маму.

Однако в век научного подхода к акушерской практике нельзя полагаться лишь на сделанные в больницах наблюдения, чтобы ответить на вопрос: нужен ли мужчина на родах. В то же время нет идеального метода, чтобы оценить, как сказываются на течении родов и на первом контакте матери с новорожденным разные степени маскулинизации. Произвести контрольные замеры не представляется возможным. Поэтому наилучшим подходом для получения достоверного ответа на этот вопрос будет сравнение ситуаций в разных странах.
Данные из разных стран доступны, и их анализ важен, потому что глобальные перемены в развитых странах происходят с разной скоростью. Прежде всего, следует упомянуть США, где маскулинизация началась раньше и развивалась быстрее. В начале второй половины прошлого века количество акушеров в Америке настолько увеличилось, что у многих из них было достаточно времени для вмешательства в любые ситуации: они стали «основными помощниками в родах», вместо того, чтобы выступать в качестве экспертов при отклонениях от нормы и патологиях. Помимо этого доктрина отцовского участия в родах прочно утвердилась в США уже в начале 1970-х. Избыток акушеров (преимущественно мужчин) долгое время характерен и для городов Латинской Америки. Другими словами, поворотный момент наступил на американском континенте раньше, чем где-либо.

В других странах маскулинизация началась позднее. Ирландское акушерство обычно ассоциируется с концепцией «активного руководства родами». Для деторождения в Ирландии характерно и то, что присутствие отца не вошло в повседневную практику до конца 1980-х.

Голландское акушерство тоже имеет свои особенности. Около 30% родов в Голландии происходят дома. Голландская система социально ориентирована; главным лицом, помогающим при беременности и родах, официально признана повитуха. Акушер выступает как эксперт-консультант – при необходимости. Одним из последствий этой уникальной системы стало то, что деторождение там не подверглось влиянию основных теорий, которые легли в основу западного движения за естественные роды. Традиция мужей отлучаться на это время в пивную или заниматься чем-либо по дому держалась там дольше, чем где-либо. Другими словами, образ рожающей супружеской пары появился там позже, чем в других западноевропейских странах, и маскулинизация деторождения там протекала позднее и иначе, чем у соседей.

ОТ РЕДАКЦИИ «ДР»

К сожалению, даже в советское время, при отсутствии мужчины в родовой палате, роженица не могла чувствовать себя безопасно. Моральное насилие женщин над женщинами было обычным делом. В родах довольно часто приходилось терпеть оскорбления, в родблок свободно могли попасть студенты-медики любого пола – ведь у каждого из них есть практика по акушерству, а мог и слесарь дядя Петя по распоряжению заведующей прийти окно починить…

Из стран за пределами Западной Европы, где процесс маскулинизации был отложен, следует отметить Россию. При коммунистическом режиме большинство акушеров были женщинами. В те времена отцам запрещалось входить в родильные дома. Еще в 1992 году я видел мать, показывающую младенца мужу из окна московского роддома, мужчины были вынуждены стоять на улице. Совсем недавно, в 2006 году в санкт-петербургском роддоме №10, который я посетил, все акушеры выглядели, как милые бабушки, такой же была главный неонатолог, вспомогательный персонал был тоже женским, а отцов по-прежнему не пускали. Сейчас в России стремительно распространяется западный образ жизни, включая и область деторождения. Я надеюсь, что нашим русским друзьям еще не поздно принять меры, чтобы избежать ошибок, сделанных Западом, и в первую очередь Америкой.

У Ирландии, Голландии и России есть и еще нечто общее. Мы только что увидели, что в этих странах задержались многие аспекты процесса маскулинизации. Но там также медленнее распространялась практика широкого применения кесарева сечения. Сейчас его делают в этих странах не меньше, чем везде.
Таким образом, мы можем проследить связь между возрастающей маскулинизацией деторождения и участившимся применением методов активного вмешательства в родовую деятельность, включая кесарево сечение. Можно ли утверждать, что затруднения в родах напрямую зависимы от уровня маскулинизации его условий? Можно ли доверять опытной дуле, утверждающей, что окситоцин, «робкий гормон», больше робеет в присутствие мужчин, чем женщин?

Мы также можем уверенно предположить, что первоначально маскулинизация обстановки при родах была следствием пренебрежения к основным потребностям роженицы и новорожденного. Если бы полвека назад удалось объяснить, что все ситуации, связанные с секрецией адреналина и стимуляцией неокортекса влекут за собой угнетение родовой деятельности, история деторождения могла бы пойти по другому пути. Говоря простыми словами, если бы стало понятно, что роженице нужна спокойная обстановка без постороннего присутствия, была бы переосмыслена роль помощницы при родах. Если бы теоретики 70-х годов осознали негативную роль адреналина и могли связать его выброс в кровь роженицы в самый неподходящий момент с присутствием любящего мужа, они поостереглись бы навязывать доктрину отцовского присутствия. Если бы акушеры знали, что использование постоянного электронного наблюдения за ребенком может восприниматься женщиной, как вмешательство и будет стимулировать ее неокортекс, они сумели бы предвидеть, что единственным статистически важным последствием многократных обследований будет участившееся применение кесаревого сечения.

Все аспекты маскулинизации родов являются прямым следствием глубоко укоренившегося невежества в том, что касается физиологических процессов. Это и неудивительно после тысячелетий подчинения деторождения культурным установкам4.  Заметно, что в научном контексте двадцать первого века стали видны первые признаки «демаскулинизации» родов. Фактор дулы стал глобальным. Возможно, это открывает путь к восстановлению изначальной роли помощниц при родах. Одно то, что сегодня уже считается допустимым оспаривать доктрину присутствия отца при родах, немалого стоит.

ПОДВОДЯ ИТОГ

Главное – удовлетворить основные потребности роженицы и новорожденного. В отсутствие культурных моделей нам приходится полагаться на ограниченное количество физиологических концепций, в первую очередь, на теорию антагонизма пары адреналин-окситоцин и угнетение неокортекса. «Демаскулинизация» родов должна быть не приоритетной целью, а следствием лучшего понимания физиологии перинатального периода.

Фото: © Halie Hovenga

* (от лат. masculinus – мужской, мужского пола) – омужествление, приобретение свойств и признаков, характерных для мужчины

1. Von Siebold ECJ. Versuch einer Geschichte der Gerburtshulfe, Berlin 1839.
2. Donnison J Midwives and Medical Men. Heinemann, London 1977.
3. Odent M. Knitting Midwives for Drugless Childbirth? MidwiferyToday 2004; 71: 21-22.
4. Odent M. The functions of the orgasms: the highways to transcendence. Pinter & Martin. London 2009.

Источник: domrebenok.ru