MOLDOVENII.MD

Белорус переехал в деревню и зарабатывает на камнях

С недавних пор в деревне Дунайчицы стали пропадать камни. Местные связывают это загадочное явление с переездом молодой семьи Егоровых из Клецка. Дело в том, что Стас — глава семейства — в свои 27 освоил весьма необычное ремесло — необычное не то чтобы для здешних мест, а всей страны в целом: он превращает булыжники в деньги, мастеря из них раковины, мыльницы, дозаторы и прочие аксессуары для ванной комнаты. 

В деревне Стаса знают. У кого ни спроси, где тут обосновался подрастающий конкурент «Керамина», рукой указывают на смуглую хижину на Октябрьской, притом что с жителями села парень контактирует редко и свой товар тут пока никому не продавал. Шум болгарки идет в унисон с сарафанным радио. 

На улице, где живут Егоровы, едва наберется три постоянных жителя — в основном тут дачи или заброшенные, никому не нужные лачуги. Чувство одиночества порой накрывает молодых, и они в этом честно признаются. Странно же, когда под окнами за неделю никто не прошел, не слышно детского или хотя бы взрослого смеха, — жизнь вокруг как будто замерла, слышен только гул ветров с полей. Спасаются тем, что каждый день стараются выехать в город и собирают друзей у искусственного пруда или настоящего камина. 

Он бы во благо ремесла и из фундамента камень достал, только что отец не разрешил. Ничто не предвещало такой большой любви к булыжникам, так-то Стас по образованию дизайнер. Знакомство с гранитом у него случилось во время отработки в ритуальных услугах: парень рисовал портреты на памятниках. Где-то увидел видеоролик, как кусок булыжника превращают в полезную для дома утварь, и решил повторить, а оно возьми и получись. Так он потихоньку стал уходить в собственное производство — придя с работы, закрывался в мастерской и резал, сверлил, пилил, выбивал осколки до самой ночи. Когда понял, что доходы от ремесла практически равны зарплате, написал заявление и ушел в себя. 

— По образованию я дизайнер — это предполагает, что ты будешь работать руками. Учеба дала «базу»: ты можешь отличить, что красивое, что эстетичное, а что нет. Без этого было бы гораздо сложнее. Когда увидел в интернете раковины из камня, я, как дизайнер, вдохновился и решил повторить, — рассказывает Стас. 

Участок, где сейчас находится производство, продавали за $1000. Но парень не лыком шит — сторговался и взял за $700. С тех пор в доме начался бесконечный процесс под названием «ремонт», а на территории появились тонны сырья — этакий «белорусский Стоунхендж». 

Окна из ПВХ в деревянном доме, электрика, отопление, плитка и печь — все это он делал своими руками. Парень с молодой женой мигрировал в деревню, чтобы шум от работы не мешал соседям, а то в городе, когда он работал в гараже, местные ругались. Но это не все мотивы. Первопричиной, по секрету делится парень, была экономия на солярке: мол, тут до камней ездить ближе. На деле же вышло совсем иначе. Мотаться в ближайший город — Клецк — нужно каждый день: то продукты купить, то с друзьями свидеться, то заказ отдать на почту. В общем, сэкономить не получилось. Зато да, соседям звук трения алмазного диска о камень не мешает: их практически нет. 

Поначалу булыжники Стас таскал с полей, дорог, из лесов — да вообще откуда угодно. Но камень камню рознь, редкий материал — это не самое главное, важно, чтобы размеры у булыжника были под раковину 60×40 сантиметров. Еще одна ловушка на пути мастера — невидимые глазу трещины, которые могут быть просто царапинами или, наоборот, пронзать материал насквозь. В последнем случае камень уже непригоден. Узнать все эти детали на месте трудно: то мох, то грязь маскируют «недуги». Понимание всего этого приходит, когда привез груду булыжников на участок и отмыл их. Бывало, что из 20 камней под раковины идут всего два-три. 

Весят камни немало — начиная от 30 килограммов и заканчивая 180. Бывало, что гравитация делала свое дело и 100-килограммовые булыжники падали на ноги. Специальную обувь с железными вставками Стас пока не приобрел, да и что там тот ноготь — слез да и слез, на камне потом и отыграется. Кстати, парень уже не впадает в депрессию после неудачной охоты, находит применение бракованным камням и остаткам (80% самого камня): благоустраивает дорожки, пруд, столбики. Вторичное производство не заставит себя ждать! 

Работает он самой обычной болгаркой. Сколько дисков было разбито о твердый гранит, уже и не вспомнит — в месяц на расходники отдает рублей 600—700. Да и сам инструмент часто не выдерживал: поработал китайской болгаркой день — отдал на ремонт, через неделю забрал, сутки труда — и снова на сервис. Теперь инструмент чередует, а то накладно все это. 

Для создания раковины много не нужно: сам камень (их в стране, слава богу, хватает), болгарка, насадки и диски разного хода, зубило да молоток. Защитный обвес в виде очков и респиратора тоже обязателен: пыль, осколки, искры — все это не очень дружелюбно к глазам и органам дыхания. Стас говорит, что после работы камни из глаз выходят даже при работе в очках, а летом в респираторе дышать трудно. Как видите, есть в этом деле свои издержки. 

— Чтобы начать зарабатывать на таких раковинах, нужно $5 на рекламу, предоплата, чтобы купить инструмент, и сам камень — все, процесс пошел. Первую раковину делал дня три, выставил ее в Instagram, и она как-то быстренько продалась. Я понял, что в этом есть перспективы, и… уволился! В раковинах каждый заказ индивидуален. Я ушел с работы в первую очередь из-за эмоций. Не то что тут выгода такая, что я решил срубить денег, нет. Просто прежняя работа была слишком скучной, она надоедала, интерес к жизни вообще пропал, был как будто день сурка. 

Работа на себя — вещь на любителя: зарплата же приходит ежемесячно, и на больничный сходить можно, а тут все иначе. Сейчас доходы Стаса целиком и полностью зависят от него самого. И проблема даже не в том, чтобы произвести раковину (он уже наловчился и успевает изготовить вещь за день), — трудности именно в продаже. 

— Плюсов в работе на себя больше: свободный график, ты не зависишь от времени, всегда свободен, но в то же время всегда занят. Да, ты можешь в выходные лежать на диване и смотреть телевизор, но ответственность повышается, так как, если есть заказ, есть и сроки его выполнения. 

Бывало такое, что около месяца заказов не было совсем. Морально это сложно, в голову лезут негативные мысли: а вдруг это не интересно никому? Как раз в такие кризисы нужно просто работать. 

Как-то меня обманули на четыре раковины, и с тех пор я понял, что подписывать договор нужно на старте. Бывало, просто раковину закажут и не забирают — есть экземпляры, которые ждут хозяина больше года. Все заказы индивидуальны, так просто производить, чтобы произвести, не вариант. 

Долгое время я закупал камни невыгодно. В Клецке тонна (6—8 камней) стоит $50, но из этой тонны попадаются камни, которые для работы непригодны. Если у тебя нет представления, что получится из камня, то лучше его и не брать. А вообще, ассортимент булыжников очень большой, у меня есть даже окаменелое дерево, которое мы привезли с Мадагаскара. 

За день, если работать с утра до ночи, можно сделать две раковины. В месяц у меня получается около 15—20 изделий в зависимости от размера. Чисто физически сделать больше не получится. 

Готовые изделия достаточно крепкие, можно кинуть молоток, и с раковиной ничего не станет. Мужик сказал — мужик сделал: Стас берет молоток и кидает его с метровой высоты. Раковина не треснула, но небольшой скол все же появился. 

— Это ничего страшного, главное, что раковина никогда не лопнет. А скол убрать очень просто: натереть маслом — и его уже не видно. Острые шероховатости можно зашлифовать. Говорят, вода камень точит, но не волнуйтесь, раковину пополам не разрежет даже за 10 лет беспрерывной работы смесителя. 

Клиенты часто воротят носом, когда видят скол или микротрещину. Мы им объясняем, что это нормально и на качестве никак не скажется. Все, что натурально, имеет неправильную форму, а что правильной формы, то, скорее всего, искусственное. 

Вести дела парень учился на ходу, потому усвоил несколько важных вещей: нельзя жалеть денег на рекламу, нужно всегда работать по договору и разбираться в ремесле самому, а то консультанты в магазинах могут подсунуть не тот инструмент. Уже сегодня Стас задумывается о том, чтобы открыть шоурум в Минске, и о масштабировании: найти людей с такими же горящими глазами и вместе с ними запустить производство, расширить ассортимент и выйти на новые рынки.