Человечество обновится в саду и садом выправится – вот формула - Достоевский

Я не знаю, как всё это будет, но это сбудется. Сад будет. Помяните моё слово хоть через 100 лет и вспомните, что я вам об этом… в искусственном саду и среди искусственных людей толковал.

Человечество обновится в саду и садом выправится – вот формула.

… Что-нибудь должно произойти… но только у всех должна быть земля, и дети должны рождаться не на мостовой… Фабрика тоже дело законное и родиться всегда подле возделанной уже земли: вот её и закон. Но пусть каждый фабричный работник знает, что у него где-то там есть Сад, под золотым солнцем, собственный… и что в этом Саду живёт и его жена, славная баба не с мостовой, которая любит его и ждёт, а с женой – его дети… Que diable (чёрт возьми – франц.), в Саду детки будут выскакивать прямо из земли, как Адамы…

… Если хотите всю мою мысль, то, по-моему, дети, настоящие то есть дети, то есть дети людей, должны родиться на земле, а не на мостовой. Можно жить потом на мостовой, но родиться и всходить нация, в огромном большинстве своём, должна на земле, на почве, на которой хлеб и деревья растут.

… Если вижу где зерно или идею будущего – так это у нас, в России. Почему так? А потому, что у нас есть и до сих пор уцелел в народе один принцип именно тот, что земля для него всё, и что он всё выводит из земли и от земли, и это даже в огромном её большинстве. Но главное в том, что это-то и есть нормальный закон человеческий. В земле, в почве есть нечто сакраментальное. Если хотите переродить человечество к лучшему, почти что из зверей поделать людей, то наделите их землею – и достигнете цели. По крайней мере у нас земля и община в сквернейшем виде, согласен, – но всё же огромное зерно для будущей идеи, а в этом и штука. По-моему, порядок в земле и из земли, и это везде, во всём человечестве. Весь порядок в каждой стране – политический, гражданский, всякий – всегда связан с почвой, и с характером землевладения в стране. В каком характере сложилось землевладение, в таком характере сложится и всё остальное. Если есть в чём у нас в России наиболее беспорядка, так это в владении землею, в отношениях владельцев к рабочим и между собою, в самом характере обработки земли. И покамест это всё не устроится не ждите твёрдого устройства и во всём остальном.

… И, заметьте, именно в это-то время и свирепствовала у нас наиболее война между нашими умниками о том: «есть или нет у нас, в самом деле, какие-то там народные начала, которые бы стоили внимания людей образованных?» Нет-с, позвольте: значит, русский человек с самого начала и никогда не мог и представить себя без земли… Уж когда свободы без земли не хотел принять, значит, земля у него прежде всего, в основании всего, земля – всё, а уж из земли у него и всё остальное, то есть и свобода, и жизнь, и честь, и семья, и детишки, и порядок, и церковь – одним словом, всё, что есть драгоценного… Вот и будут родиться детки в Саду и выправятся… Я ведь только и хотел лишь о детках, из-за того вас и обеспокоил. Детки – ведь это будущее, а любишь ведь только будущее… От того и детей любишь больше всего.

(«Дневник писателя» Ежемесячное издание», 1876 год, июль)

Ф.М.Достоевский считал, что Земля — это не просто территория, на которой живут люди, а живая разумная плоть, обладающая интеллектом. Он понял, что людей нельзя разъединять с Землей. А город — это не благо цивилизации, а искажение психической энергии и безумство дегенератов, людей, попавших под сатанизм богоборчества, и вместо райских благоухающих садов они стали строить «каменный рай», лишенный живой природы.

Великий писатель желал и верил, что человечество в конце концов вернется на землю из городов, и тогда наступит всеобщее понимание и благоденствие.

Ведь Земля — это наша Матушка. И она любит нас. Не смотря ни на что. Мы копаем ее, буравим ее, закатываем ее в бетон и асфальт, сливаем в ее реки и моря смертоносные яды, рубим последние деревья, делаем ей очень больно, а она терпит, она всё равно любит. И ждет. Ждет, когда мы, наконец, проснемся ото сна крепкого, перестанем издеваться над ней, а придем к ней с любовью, попросим прощения, и будем жить в радости и всеобщем счастье.