Как я уехал жить в деревню. Исповедь бывшего столичного жителя (+Фото)

Всю сознательную молодость я терпеть не мог разговоры моих родителей о том, что и когда сажать на даче, и всегда тонко хихикал над теми несчастными согражданами, которые забивались в электрички, сгорбившись под тяжёлыми рюкзаками и цепко зажав в руке пакеты с саженцами. Дача для меня, молодого романтичного раздолбая, в те бесшабашные годы означала лишь место, куда можно нагрянуть с друзьями и подружками, нагрузившись сумками с закуской-выпивкой, как следует отдохнуть и с лёгкой душой вернуться в город. И всё – никаких грядок, компостных ям и прочего буколического ужаса.

Но лет в 40 со мной произошла страшная метаморфоза: я вдруг размечтался о собственном домишке на лоне природы, без особых сельскохозяйственных обязательств. Вскоре такой дом появился – двухэтажный, недорогой и всего в 15 км от МКАД, в уютной деревеньке на берегу Пахры. Прилагались к этому дому целых 15 соток отличной чёрной, как вакса, земли. Бывшие хозяева – чета военных пенсионеров, которые решили перебраться из Подмосковья ближе к тёплому морю, – судя по всему, знали толк в земледелии: в наследие от них мне достались несколько кустов смородины, крыжовника, грядки с клубничными кудельками, а также яблони, сливы и вишни.

В принципе всё это хозяйство было вполне плодоносным, и в первый год я даже не знал, что можно добавить к имеющимся растительным активам. Раздражал один нюанс: половина участка была распахана под грядки с картофелем – то есть соток 7 пустыря, на который без слёз я не мог смотреть. Про себя я чётко знал, что никакая сила не заставит меня возиться с картошкой, поэтому решил обустроить этот нелепый фрагмент земли под что-то более романтичное.

Для начала накупил всяких умных книжек по садоводству и ландшафтному дизайну, полистав которые решил: здесь будет умопомрачительный газон, окаймлённый декоративными кустарниками и деревьями вдоль внешней границы участка.

Дальше пошла реализация проекта – за скромную мзду сосед Валера разровнял бывшие картофельные грядки своим культиватором, превратив их волнообразие в более или менее ровную площадку. Затем я накупил газонных семян, засеял их и стал терпеливо ждать всходов. Попутно стал заезжать на садоводческие рынки и подкупать всякие кустики с красивыми названиями – бересклет, жимолость, можжевельник, бирючина, форзиция, спирея… Эти таинственные слова гипнотизировали меня, напоминая какие-то волшебные заклинания из книжек далёкого детства.

В какой-то момент в разгар моей посадочной деятельности на рекогносцировку местности прибыла тёща Валеры тётя Нина, которая слегка ошарашенно смотрела на то, что когда-то было картофельным полем.

– Серёж, ты что тут вместо картошки затеял? – удивилась она.

– Буду делать зону отдыха, – важно заявил я.

– То есть ты картошку сеять не будешь?! – ещё больше изумилась тётя Нина. – Так если тебе этот участок не нужен, отдай мне в аренду, а я тут ещё больше картохи посажу…

Мне пришлось очень долго объяснять, что никогда перед моим домом не будет никакой «картохи», а будут настоящий газон, красивые кустики, посаженные по фэншую, а может быть, и вообще настоящий лес…

Тётя Нина покрутила пальцем у виска и в смятении удалилась. А я вдруг понял, что произнёс неожиданную идею: да, у меня на участке будет небольшой, но настоящий лес!

Надо заметить, что деревенька наша расположена в стороне от лесов – в основном вокруг неё поля и небольшие рощицы. Именно поэтому во мне зрела тайная тоска по шуму сосен и берёз, а также по птичьим посвистам и прочим лесным атрибутам. Под будущий лес я выделил всего лишь 3–4 сотки, но начал их густо заполнять хлипкими деревцами: сосны, берёзы, пара лиственниц, ясень, клёны и даже маленький дубок. Что-то из саженцев я покупал, а что-то сам привозил из ближайшего леска.

Для полной аутентичности я даже срезал в лесу несколько квадратных метров настоящего лесного дёрна со всей имеющейся на нём флорой и раскидал его под посаженными деревьями. Надо заметить, что эта идея сработала – уже через пару лет под деревцами стала вызревать лесная земляника, папоротник и даже грибы. То есть операция по переносу лесной реальности в деревенскую прошла успешно.

Видя мои потуги, тётя Нина желчно глумилась над ними: «Ты сколько жить-то собрался? Знаешь, как долго будут расти твои задохлики?» Я не обращал на это внимания, поскольку к тому времени на бывшем картофельном поле заколосилась густая трава. И тогда я сделал свою первую серьёзную покупку – голландскую электрическую газонокосилку, с которой вышел на свой первый покос. У моего хлипкого заборчика снова замаячила тётя Нина:

– Это что за фигня? – поинтересовалась она.

– Газонокосилка, – гордо ответил я.

– Ишь ты, – одобрительно прокомментировала соседка. – А сколько стоит?

Я назвал цену. Нина кивнула и удалилась. Почему-то я совсем не удивился, когда через неделю на её огороде зажужжала точно такая же газонокосилка. В этот момент я понял, что между потомственной деревенской женщиной, прожившей всю жизнь в нашем Макарово, и мною, абсолютно городским разночинцем, начался процесс конвергенции, то есть взаимообогащения нашим совместным и совершенно непохожим опытом. Нина мне подсказывала нехитрые деревенские премудрости по посадке и уходу за растениями, от меня перенимала идеи, как лучше преобразить свой участок для отдыха, и узнавала о существовании таких предметов, как шезлонг и сайдинг для обрамления стен дома. То есть смычка города и деревни состоялась довольно безболезненно и даже со взаимной полезностью.

С каждым годом мой самодельный лесок прибавлял в росте, а я плавно, словно нож в масло, входил в деревенскую жизнь. Лет пять назад я решил окончательно перебраться на жительство в деревню, благо дорога до работы в Москве занимала чуть больше часа – надо было просто правильно разработать логистику: часть пути на машине, а часть – на электричке и метро.

Мне нравилась здешняя тишина и беззаботность, окружающая дом, ночные рулады соловья из полей и лягушачьи концерты с берегов Пахры. А ещё больше нравилось, что, проходя по улице, ты радостно со всеми здороваешься и понимаешь, что это не просто соседи, а односельчане. А это уже совсем другие отношения, непохожие на те, что формируются у жителей многоэтажных коробок в городе.

Я узнал обо всех маленьких драмах и комедиях, которые происходят за резными палисадами моих односельчан. Мне рассказали все местные легенды и байки – одна из них о том, как жители моей деревни в полном составе ходили в лютый мороз в январе 1924-го прощаться с Лениным в Горки, до которых каких-то 10 км. Кстати, в нашей деревне до сих пор сохранился домик ленинского егеря, с которым вождь мирового пролетариата любил выезжать на охоту. А ещё на въезде в деревню стоит скромный, но всегда ухоженный памятник, на котором высечены полтора десятка имён макаровцев, не вернувшихся с войны. Каждый год на 9 Мая возле этого памятника все наши деревенские по собственной инициативе устраивают импровизированный митинг, переходящий в фуршет и распевание военных песен. В такие минуты я понимаю, насколько я прикипел к этому месту, где живут такие душевные люди.

Кстати, о людях. У нас тут царит какой-то культ взаимовыручки. Например, я с лёгкой душой оставляю ключи от своей калитки соседке Лене, когда уезжаю по делам на несколько дней – она всегда готова подкормить моего овчарёнка Гуську и полить огурцы. Также и я присматриваю за её домом, когда возникает нужда. Прошедшей зимой от мороза у меня сдох аккумулятор в машине, и тут же собрался консилиум из самых рукастых деревенских мужиков – через 5 минут у одного из соседей нашлось зарядно-пусковое устройство, которое вывело машину из коматозного состояния.

В последнее время пошёл новый тренд: жители деревни, которые, как и я, поначалу рассматривали её всего лишь как «спальный район», стали всё глубже уходить в азы сельского хозяйства. У меня перелом в сознании произошёл, когда я сподобился на покупку большой теплицы и открыл для себя волшебство превращения горсти невзрачных семечек в ароматные пупырчатые огурцы. И теперь могу устраивать мастер-классы по огуречному делу. Сосед Олег через три дома от меня приобрёл несколько коров и забросил свой скучный офис в Москве – теперь вся деревня и покупает у него молоко и творог. А на окраине деревни какой-то предприимчивый человек построил овечьи кошары, и каждое утро пара пастухов выгоняют на наши луга несколько сотен барашков. Кстати, их мясо можно купить в деревенском магазине за вполне разумные деньги.

Есть у нас пара бабулек, которые снабжают деревню свежими яйцами. В нескольких дворах односельчане развели грациозных козочек, дающих жирное пахучее молоко. А после того, как у нас появились собственное кафе «Радар», тандыр со свежей выпечкой, шиномонтаж и мини-парикмахерская, которую открыла при магазине одна из соседок, окончательно стало ясно, что наша деревня становится самодостаточной экономической территорией. То есть все базовые потребности человека можно удовлетворить, не покидая деревню.

Что же касается моего рукодельного леса, который я заложил в начале нового века, то уже через 10 лет все мои посадки вытянулись настолько, что стали потихоньку закрывать дом. Сейчас это уже вполне себе приличный лесок высотой под 10–15 метров, сквозь который дом вообще не просматривается. В нём постоянно щебечут птицы и даже появился ёжик, которого периодически терроризирует мой верный пёс. Те соседи, которые смеялись над моими лесными фантазиями, теперь с завистью поглядывают на рукотворные «джунгли» и признают, насколько я был прав. В этом году, в начале весны в мой лесок впервые залетел соловей, да и остался в нём на ПМЖ – теперь у меня есть свой персональный исполнитель задушевных лесных арий. И это – по-своему признание живой природы моих скромных заслуг. А ещё это означает, что жизнь, в общем-то, удалась…

Сергей Фролов