Мы слишком спешим, а пора остановиться...

Вчера вечером шла домой. Поздно. Плеер в ушах. Смотрю на дороге - на тротуаре, в смысле - что-то шевелится. Подхожу ближе. Человек. Лежит человек. Точнее ползёт человек. Причем ползёт так необычно, будто в конкурсе участвует, ногами загребает и пересаживается вперед. Первая мысль: пьяный! Вторая мысль: грязный! Вчера дождик был, слякоть. Третья мысль: А вдруг нет? В смысле, не пьяный?

Мимо спешат другие люди. Вечер, надо скорей домой. Ползущего брезгливо обходят. Отворачиваются. Мне тоже надо домой. Меня ребёнок ждёт. Но вдруг не пьяный... Подхожу и опасливо спрашиваю: "Ты в порядке?" Сама удивляюсь своему хамству: перешла на "ты" без экивоков.

- По-мо-ги-те-встать, - говорит парень, прожовывая часть букв. Руки его скрючены. Ноги тоже. Он болен ДЦП. С рождения.

Я протягиваю руку, за которую он хватает своей грязной измазанной рукой. От него пахнет...супом.

- Ты как тут оказался? - спрашиваю. - Один. На дороге...

- Я пошел за хлебом. Мачеха болеет. Упал. Меня велосипедист толкнул. Встать сам не смогу. - отчитался парень.

В это время он уже встал, но руку мою держал крепко.

- Далеко живешь? - спрашиваю я, прикидывая, что мне делать с ним.

- Да нет, вон. - Машет рукой на дом рядом. - Доведи, а то я упаду опять.

- Пошли, - соглашаюсь я. От него не пахнет опасностью. Пахнет супом.

- Как зовут тебя?

- Олег.

- С кем живешь, Олег?

- С мачехой. Она заболела. Нужен хлеб.

- Ты пошел за хлебом, тебя толкнули и ты упал? - восстановила я ход событий.

- Да.

- А обычно кто покупает хлеб?

- Мачеха.

Мы идём вдоль многоподъездного дома. Люди вокруг с интересом оборачиваются. Грязный Олег (он полз от магазина, напоминаю) и я - нарядная, с презентации.

Мы подходим к нужному подъезду.

- Квартира 59. Первый этаж. Ключи - в кармане. - Олег поворачивается ко мне нужным оттопыренным карманом.

Мы входим с ним в подъезд, он отпускает мою руку и впивается в спасительные перила. Здесь он уже почти дома. Он привычно, ловко подволакивая ноги, взбирается по лестнице.

Я открываю квартиру 59 ключами Олега. Мы входим в прихожую. Пахнет супом.

Слабый крик из комнаты:

- Олежа, это ты? Где ты был два часа? Хлеб купил?

Я кладу ключи на зеркало и выхожу из квартиры.

Олег болен ДЦП. Он два часа назад вышел за хлебом в магазин напротив. Нормальному, здоровому человеку сбегать за хлебом - 10 минут. Но Олег болен ДЦП. Что не мешает ему есть хлеб. И он за ним пошел. И его толкнули. Он упал. И два часа полз обратно. Прямо по грязной мокрой дороге. Потому что все вокруг спешили домой. К своим детям, мужьям и жёнам. Со своей буханкой хлеба. И некогда помочь встать тому, кто упал. Не-ког-да.

Я потрясена. Не могу пока сформулировать чем. Наверное тем, что всем вокруг нет дела ни до кого. Тем более до Олега. В грязном, скрюченного. Потому что каждый прошедший мимо ползущего человека уцепился за спасительную мысль "Он пьян!", оправдывающую его бездействие. Не потому что мы плохие. Мы просто спешим. У нас важные дела. А у Олега тоже дело - ему надо купить хлеб...

Боже мой, что это было?

Спустя 20 минут я звоню в квартиру 59 по домофону. Никто не открывает. Я дожидаюсь, пока кто-то выходит из подъезда, вхожу в него и звоню в звонок, над которым накорябано "59" (вряд ли Олег накорябал это сам - у него скрючены руки, ему не дотянуться). Мне никто не открывает. Наверное, Олег моется. А мачеха болеет. Я вешаю на ручку двери пакет. В нём батон и дарницкий. А ещё какие-то печенья, мармелад, чай. Олег с мачехой поедят супа с хлебом, который так и не купил Олег, а потом попьют чая с печеньем.

Держись, Олег. И больше не падай....

Ольга Савельева