Рай без Бога не бывает или последний урок великого учителя

«Полагаю, что в смерти Михаила Петовича Щетинина есть столько же смысла, сколько было и в его жизни»

Валерий Катрук.

Интервью Валерия Витальевича Катрука по поводу ухода заслуженного учителя РФ, профессора, академика РАО, педагога-новатора, Михаила Петровича Щетинина.

Мы встретились с руководителем интернет издания ecology.md и узнали его версию событий, связанных с уходом в мир иной выдающегося педагога Михаила Петровича Щетинина.

- Валерий, что Вы думаете о событиях связанных с временным приостановлением работы школы Щетинина, и скорого ухода из жизни её руководителя сразу после этих событий?

- Было сказано множество добрых слов в память великого человека, выдающегося педагога Михаила Петровича Щетинина, и я их всей душой поддерживаю. Но в силу своего аналитического склада ума, выскажу свои воззрения на происходящие события, без всяких эмоций.

Расскажу историю. Она началась с того, что поздно вечером мне позвонила жена. Я был в это время в гостинице города Геленджика. Сказала, что к ней обратилась женщина, которая преподает в школе Щетинина, рассказав о юридических проблемах этой школы. Я тут же связался со своим другом юристом, который родом сам из Молдавии, но в последнее время живет в Краснодарском крае. На следующее утро мы, оставив все свои дела, поехали в школу. У нас было немного времени, так как была запланирована поездка в Туапсе, и мы решили совместить ее с посещением школы Щетинина. Так получилось, что когда мы туда приехали, нам сообщили, что через час в школу приедут приставы опечатывать здание школы. Мы сразу же связались с администрацией школы и попросили предоставить нам все необходимые документы. Обнаружились поразившие меня обстоятельства – полное отсутствие внятной линии юридической защиты. То есть, при наличии тех проблем, которые там происходили, а их огромное количество накопилось за последний год непрерывных атак со стороны всевозможных органов, как местных, так и федеральных (несколько десятков обвинений разнообразного характера), достигших критического момента, школа ведет себя так, что пусть приходят, а мы по ситуации будем думать. За неимением времени осмыслять эту ситуацию и ее причины, мы тут же принялись за дело и стали выстраивать линию защиты за тот последний час, который оставался до главной схватки. Выстроив основные позиции, которые только возможно было создать за этот короткий период времени, оформив бумаги на делегирование права защиты школы моему другу, он встретил группу приставов с представителем министерства просвещения из Москвы. Делегация представительных людей при поддержке полицейских пришли опечатывать школу. Они очень требовательно вели себя, как хозяева. Заняли удобный кабинет, где юридический удар держал Осипов Александр Яковлевич, постоянный помощник Щетинина, второй человек в школе. Единственным юристом обеспечивающим юридическую поддержку школе оказался мой друг, который там очутился практически случайно!

Михаил Петрович в то время очень сильно болел. Он был в своем кабинете и никак не проявлялся в этом процессе.

У стороны обвинения были задачи максимальные - вплоть до намерения открытия уголовного дела на Михаила Петровича за то, что он не позволил опечатать школу, когда приставы приходили первый раз 27 августа.

- Почему, вы Валерий сделали такой вывод относительно цели их визита?

- Это следовало из линии атаки, которую проводила сторона обвинения. То есть, они прошлись по всем возможным вариантам обвинений, вплоть до самых абсурдных, что называется - авось пройдет. Мой друг юрист «разваливал» одно обвинение за другим, все, что было возможно, он сделал в той ситуации. Надо сказать, что Осипов Александр Яковлевич сам достаточно крепко держал удар. Вместе с юристом, давая друг другу передышку, под мощным напором обвинения, линию защиты удалось удержать на должном уровне. И закончилось это все минимальным из всего возможного, опечатыванием школы с административными обвинениями. Этого избежать было совсем невозможно в той ситуации.

- А суть этой истории в чем?

- А суть ее такова, что так не бывает, чтобы школа, представляющая собой небольшой городок в горах, множество зданий и теремов, то есть, огромное количество инвестиций (несколько миллионов евро навскидку, с учетом всех элементов зодчества) – серьезный капитал, практически не был защищен. Я такой вывод сделал по итогу произошедших событий. Более того, удивительно, ведь все эти проблемы не появились в одночасье. Они наслаивались годами, и дошли до той ситуации, которую я вам описал. Уже по дороге в Туапсе, мы задались вопросом - а где там юрист вообще, где его линия защиты? Мы выяснили, что он где-то есть, но находится в этот момент в Краснодаре и вроде даже что то делает в деле защиты школы. Но дел его совсем не видно было, по крайней мере нам, наблюдая события и изучая документы.

Ну вот представьте, если бы у отдельного гражданина, администрация села решила отнять, скажем, гараж. Очевидно же, что собственник провел бы адекватные юридические действия по защите своих инвестиций. Здесь же огромное количество инвестиций и никакой защиты, как таковой.

Я начал размышлять: что с этими людьми там происходит? Они в какой-то своей реальности пребывают и для них это нормально?

Но если бы они были в своей отдельной реальности, то вряд ли бы они создали такой замечательный проект, как школа Щетинина. Михаил Петрович очень разумный человек. Ну где не состыковка? Почему у таких сильных людей было полное отсутствие их юридической защиты?

Поговорив с женой на эту тему, мы вспомнили недавнее заявления Щетинина о том, что надо игнорировать зло. Это натолкнуло на мысль, что может быть, вот оно – игнорирование зла. При сильнейшей юридической атаке такое расслабленное отношение к ней.

Дальше я, размышляя над произошедшим, пришел к тому, что Михаил Петрович бесспорно масштабная личность. Это человек, который логикой своей жизни распространялся далеко за пределами рождения и смерти. Он например, говорил такие слова, что глаза детей, бережно передавались из поколения в поколение тысячелетиями. Слова и мысли его прямые, ясные, абсолютно искренние, и точно не являются литературным пафосом. Они со всей ясностью определяли объём его мыслей и масштаб его личности. И я так понимаю, что проект школы Щетинина, это проект цивилизационного значения. Его задача - внести в общественное сознание новый стандарт морали, этики и духовности в вопросах воспитания детей. Он явно хотел, чтобы этот процесс происходил в масштабах всей России, и изменил коренные установки существующего отношения к образованию и к детям.

Ко времени появления этих проблем, Михаил Петрович чувствовал себя больным, одна операция за другой, уже перестал выходить из своего кабинета. Он вероятно понимал, что смерть где-то рядом. И глядя на то, до какого этапа дошло развитие школы, его явно это не удовлетворяло. Она так и не выполнила своей цивилизационной миссии, а следовательно, и дела всей жизни. Я так предполагаю, что он хотел каких-то радикальных изменений в общественном сознании. Чтобы после его ухода, дело его жизни продолжалось и стало достоянием Российского общества, а не осталось, пусть и ярким, но все же только педагогическим экспериментом. И я предполагаю, что Михаил Петрович намерено снял всю систему защиты со школы.

Я предполагаю, что если моя гипотеза верна, то единственная логика такого решения, служила задаче поднять всех людей, которые когда-либо имели отношение к этой школе и для которых она что то значила. Я полагаю, что только серьезный кризис способен оторвать людей от своих повседневных дел и обратить внимание на проблему школы. Проблему того, что время Михаила Петровича заканчивается, а школа, так и не стала локомотивом Российского образования. И кажется ему это удалось и сейчас именно это происходит. Все поколения, вышедшие из стен школы которые разбрелись по миру, встрепенулись и даже в какой то мере синхронизировались, в свете этих событий. И маневр Щетинина заключался вероятно в том, чтобы пробудить всех спящих для того, чтобы изменить отношение к педагогике в стране. Возможно, он понимал, что сняв защиту, ему будет не просто, особенно, будучи человеком в возрасте и сильно нездоровым. Может быть, даже понимал, что может и не выдержать натиска проблем.

Мне кажется очевидным, что в жизни человека, обладающего таким высоким смыслом, и смерть должна обладать тем же качеством. По моему, иначе просто не бывает.

- И что же будет дальше, на ваш взгляд?

- На мой взгляд, самое главное сейчас - это сохранить достояние, которое оставил после себя Михаил Петрович. А это достояние состоит, как мне видеться, из трех частей: духовной, интеллектуальной и материальной.

Материальное наследие - это земли, здания, терема, которые как некие дольмены впитали в себя дух детей, и оно действительно чего-то стоит.

Интеллектуальное наследие - это те педагогические методы, которые были им наработаны, чтобы достигать результатов, когда, к примеру, за десять дней ребенок осваивает одиннадцати летний курс математики. Это именно его педагогические технологии, которые позволяют этому случиться.

И есть еще третье наследие – духовное. И я считаю его самым главным. Все остальные вытекают из духовного. Духовное наследие, это очень высокий уровень морали. Это определенно высокая мера нравственности. Это стандарт морально этических качеств, который позволяет всему этому случиться. Речь идет об огромном объёме интуитивных знаний, проход к которым можно получить только в этом высоком уровне морали. Только через высокий стандарт уровня совести. И вот это самое важное, что принес нам Михаил Петрович Щетинин. И из этого вытекают и технологии и материальное наследие.

Прежде всего, это мировоззрение через его отношение к ребенку, как к некому существу, которое все знает изначально и ему надо только бережно помочь в этом. В него надо верить. И это очень существенно.

Это принципиально отличается от отношения в современной системе образования, которая считает, что ребенок это существо, находящееся на самом начальном этапе развития и почти ничего не знает. Его надо обучать и мотивировать.

- Валерий, давайте подробнее остановимся на описании уровня духовности и совести. Интересна конкретика по этому моменту. Опишите учеников Щетинина с этим уровнем нравственности.

- Хорошо. Уровень нравственности, это когда воспитывается человек, который ощущает себя частью целого. Частью планеты и частью космоса. Человек с целостным мировоззрением, с пониманием того, что он часть своего народа.

Я лично очень благодарен Михаилу Петровичу за то, что моему сыну удалось повзрослеть в его школе. Будучи отроком, он пришел туда и вышел оттуда уже взрослым человеком. И я об этом уровне морали могу говорить по своему личному наблюдению.

Пришел он в школу, как и многие дети, разболтанной личностью, а вышел оттуда с чувством долга миру, планете, с желанием сделать что-то масштабное и хорошее для своей Родины. С четкой уверенностью, что он этого хочет: сделать что-то существенное. В нем появилось то качество, которое не в каждом взрослом появляется и даже со временем. То есть, качество человека, который готов собою заслонить мир от зла. Вот это, наверное, я бы характеризовал той духовностью. Когда человек готов служить миру, и он этого жаждет. Он хочет планете, роду, семье, богу отдать всего себя. И не со стороны экспериментировать с жизнью, а лично собою заслонить мир от хаоса и зла.

- Как вам кажется, следует двигаться школе после ухода Михаила Петровича?

- Михаил Петрович ушел, он был той масштабной личностью, которая могла решать многие вопросы. Те люди, которые остались на местах, безусловно достойные, добрые, сильные люди. Но, тем не менее, смогут ли они помочь новым приходящим в школу детям, как это делал М.П. Щетинин, только время покажет.

Сейчас выстраивается структура школы без Михаила Петровича. Но мне кажется самым важным сегодня для школы является – написание научной работы о наследии М.П. Щетинина. Буквально вывести и выразить в ней все аспекты его духовного наследия, все педагогические технологии, принципы. А затем защитить эту работу в кругу всего научного сообщества. И эта работа позволит нам иметь прямой доступ к духовному и интеллектуальному наследию Михаил Петровича. На основе этой научной работы, возможно, стоит учредить музей Михаила Петровича, который позволит сохранить и пользоваться этим опытом. Опыт этот накапливается жизнью мастера. Когда он уходит, процесс накопления приостанавливается, теперь остается обеспечить навигацию по этому набору знаний для создания других подобных школ. Интернет сохраняет многое, но социум принимает только точку отсчета в виде научной работы для серьезных дискуссий и ссылок.

Что будет со школой дальше, время покажет. А вот те знания, что уже накопились, я считаю важным сохранить. И потому, главный вопрос ко всем, кто считает уход Михаила Петровича своей личной утратой: Что каждый из нас готов сделать в деле сохранения его наследия?

Анна Кунц