Беседы практиков о Родовых Поместьях (Часть 4)
Эта история продолжается с момента активной реализации планов практиков Родовых Поместий...
Станислав. Итак, мы бурно взялись за реализацию своих планов. Имея опыт занятия йогой, тело довольно быстро откликнулось на оздоровление. Имея средний достаток, спиртным мы особо не увлекались, но создали в своём доме довольно пижонский бар из дорогих напитков. Когда собирались компании наших друзей или тех, кого мы относили к таковым на время, мы пили кофе, курили дорогие сигары. Короче, играли в светскую жизнь.
Ирина. Почему играли, тогда мы тоже жили искренне, может быть, именно это в итоге и спасло нас. Ведь именно с Игорем мы отправились тогда в библиотеку, с одним из наших «светских» друзей. Нам нравилось всё это контролировать: не напиваться, а пригубить, не погоня за модой, а одно платье в сезон, не бесконечные тусовки, а несколько встреч в году с приятно-нужными людьми. Это тоже была интересная игра, главное, было – всегда держать пропорции, как с фигурой. Просто она нам уже надоела, хотя тогда мы не смогли бы оценить это как игру, тогда мы просто так жили.
Станислав. А вот сын не поддержал нас, даже как раз наоборот. Он решил, что мы сдвинулись, и повернул против нас фронт из родственников, друзей, сослуживцев и даже консьержку из нашего подъезда.
Ирина. Ну, здесь было проще всего. Однажды на её выпад о ненормальных я поинтересовалась, устраивает ли её это место работы. Как по мановению волшебной палочки к работнику сферы обслуживания вернулась её лояльность.
Александр. Ох, девочки, умеете же вы быть хищницами!
Станислав. С сослуживцами удавалось отшучиваться – эксперимент по продвинутому образу жизни. На вопрос о длительности эксперимента ответ был клиническим – вся жизнь.
Ирина. С родственниками было труднее всего, но помогла закалка молодости – мы просто на них не обращали внимания. Только сын всё время горячился. Что-то пытался доказать, иногда срывался на «в вашем-то возрасте... вам уже за 40...».
Станислав. Мы пытались его успокоить, как могли, мол, будешь нашим связующим звеном между старым и новым, причём, старым предполагался он, а новыми были мы. И тут грянул гром.
Ирина. Через год после описанных событий результаты наших экспериментов были налицо: мы прекрасно себя чувствовали, дача превратилась из 10 в 70 соток с новоявленной живой изгородью и умными грядками вместо фэншуйных начинаний, но главное – мы ждали ребёнка. Это известие потрясло всех.
Станислав. И тут война против нас как-то сразу свернулась, затихла. Сослуживцы превратились опять в милейших людей, не сующих нос в чужую жизнь, друзья почти все как-то быстро исчезли. Только Игорь – поэт, волнуясь, краснея и бледнея, подарил свою тетрадку стихов, посвящённых нам. Цикл назывался «Гражданский подвиг». А потом тоже пропал. Родственники просто успокоились – «ничего другого мы от них и не ожидали...». А вот сын... да, с сыном было сложнее и больнее. Невестка – та просто не разговаривала с нами полгода. Вот, спрашивается, почему? Известие о нашем будущем ребёнке она восприняла как позор семьи, это как беременность малолетки – случившееся невозможно и также аморально. Сын бегал по квартире, размахивал руками, что-то пытался говорить, но как только встретился глазами с матерью, сразу как-то обмяк, затих.
«Как же МЫ будем жить дальше, мам???».
«Счастливо, сынок! Только счастливо!».
«Мам, но если счастливо – так как у вас, то как же живём мы с Алёной? И почему тогда мы с ней вместе? Зачем?».
«На эти вопросы, сынок, ты должен ответить только сам. Значит, это твоё счастье. Значит, у вас оно такое. Здесь нет судий, родной. Только ваши сердца знают».
«Нет, мам. Это всё, что угодно, но только не счастье. Я пошёл. Вы… не сердитесь на нас, ладно?! И ещё, пап, ты, того, ты нас не вычёркивай... совсем. Может быть, я действительно побуду пока этим звеном... связующим. Я согласен. Только вы не исчезайте совсем».
Ирина. Мы сидели и все втроём ревели на диване, а сердца были переполнены такой теплотой и таким светом!
Станислав. Следующие несколько месяцев были заполнены, в основном, приготовлениями к рождению ребёнка.
Ирина. Да, постепенно с увеличением срока все практические дела перекочевали на плечи Стаса, а у меня появилось больше в
Ирина. Да, постепенно с увеличением срока все практические дела перекочевали на плечи Стаса, а у меня появилось больше возможности осмыслить последний период нашей жизни. С одной стороны, я анализировала пройденный путь, отмечала наши изменения и наработанный опыт, просматривала возможные пути развития, но как боковой фон стали отмечаться нюансы, которые вызывали лёгкое недоумение, а при дальнейшем просмотре – беспокойство.
Станислав. И вот однажды, уже почти перед родами, тихим тёплым вечером у нас состоялся знаменательный разговор.
Ирина. Сначала мы обсудили сами роды. Я сказала, что я, конечно, многому научилась, особенно за последний год, но, или, вернее, именно благодаря этому, я не собираюсь ставить эксперимент ценой в две жизни. Поэтому, как ни хороша наша 12-ти метровая ванна на даче, я буду рожать в роддоме, делать «кесарево», более того, буду «паинькой», чтобы сбежать оттуда через три дня.
Станислав. Этот план как-то сложился у нас сразу и не вызывал сомнений. Мы знали, что должны сохранить состояние счастья, значит, Иришке должно быть максимально спокойно внутри. Мы шли от гармонии наших сердец, а они нам подсказывали, что очень важно, в каком внутреннем состоянии мы пройдём через эту ситуацию. Что выберем мы: любовь и радость или пойдём путём мозгов, обрекая себя на страхи и неуверенность только потому, что считается, что надо рожать самим, дома и т.д. Мы выбирали Любовь.
Ирина. Вернее, мы шли за Любовью. Мы доверились своим сердцам. Кстати, операция прошла прекрасно, я была идеальной пациенткой: лежала 2 дня, преданно смотрела в глаза докторам. Слушала себя, прежде чем что-либо выпить или сделать укол, и если тело отказывалось, исправно выкидывала таблетки. Но всё это я проделывала под жесточайшим контролем своего сердца, чтобы не навредить себе и малышке. Таким образом, на четвёртый день мы обе были счастливые и довольные дома.
Станислав. Но в тот тихий вечер на веранде мы говорили не только об этом. Как сказала Ирина, у нас наметился «кризис жанра».
Ирина. Я, может быть, повторюсь, но скажу, что к этому моменту мы, можно сказать, построили своё родовое поместье. Оно пока было на 70-ти сотках, но мы вели переговоры с администрацией посёлка об аренде с последующем выкупом ещё 50-ти соток земли. Многие люди в нашем посёлке прониклись идеями изменения своего образа жизни. Спонтанно образовался «Клуб продвинутых землепользователей». Настроение у всех было прекрасным. Многие, используя на своих участках методы органического земледелия и способы выращивания растений, рассказанные Анастасией, получили на своих участках большие или не очень урожаи, значительно вкуснее, чем были прежде. Наш сын помог нам организовать продажу излишков урожая, но не просто, а с листовочками, в которых мы описали, как мы выращивали эти вкусные плоды. К нам стали подтягиваться люди, попробовавшие наши помидоры и огурцы и заинтересовавшиеся нашими листовками. Всё, как будто, шло хорошо, все были довольны, строили грандиозные планы. Но мы чувствовали, что, доведя до идеала участки, наладив инфраструктуру, расширив нашу «избу-читальню», где мы собирались, и даже организовав школу, мы упрёмся в стену. Вернее, мы построим идеальный экологически чистый посёлок, в противовес... А нам не хотелось ничего делать «вопреки», нам просто хотелось новой счастливой жизни...
Станислав. Тогда ощущение «стены» только слегка угадывалось, мы не могли ещё никому высказать это, сформулировать, лишь между собой мы сердцем чувствовали опасения друг друга. Мы говорили о том, как изменилась в последние годы наша жизнь, что нам удалось пустить время вспять, вернее, повернуть на новый круг, и мы молодеем с каждым днём. Мы говорили, как изменился мир вокруг нас, как много сменилось окружающих нас лиц, как полюбили мы затворничество, как открыли неиссякаемые источники силы и энергии. И тогда мы решили вынести этот вопрос на ваше обсуждение, в наш «библиотечный кружок».
Павел. Удивительно, и опять мы практически одновременно почувствовали тревогу. Но я предлагаю каждому рассказать свою историю до этого момента, чтобы говорить о сегодняшней реальности вместе.
66